Светлана Чистякова: Наследники Падших Ради Тебя (СИ)

Появление Самаэля на свадьбе вызвало в нем скорее замешательство, чем страх. Но тот, со свойственной ему проницательностью, догадавшись, о чём он думает, послал чёткий мысленный наказ: «Я тебе не враг, успокойся. Аду — адово. У тебя всё будет хорошо», — завуалировав его хлёсткими шутками, которые услышали окружающие. И он понял, чтобы жить с надеждой на будущее, необходимо примириться с прошлым.

— Вот так. Что скажешь? — закончил Тайгер, сверля друга пристальным взглядом.

Придя в себя от его исповеди, Дэймонд гневно сверкая глазами, разразился витиеватой бранью в адрес Самаэля. А потом, крепко обняв Тайгера, потребовал забыть к Мордредовой матери всё, что произошло в Аду. Что было, то было. Сейчас он здесь. В родном мире. И нет больше нужды вспоминать и мучить себя.

Поняв, что Дэйми не осуждает его, не испытывает отвращения и давно простил ему всё, что он натворил после возвращения из Ада, Тайгер почувствовал, как груз вины, придавливающий, словно каменная глыба, свалился с его души.

Так началась его по-настоящему свободная жизнь. День за днем, ночь за ночью, он благодарил Мерлина за дарованное счастье.

За то, что все беды в конечном итоге закончились такими переменами. Никогда, даже в самых смелых мечтах, он не наделся на такой расклад. И хорошо понимал, что всем этим, он обязан любимой Джейн, верному Дэймонду и его прекрасной жене.

Дела шли неплохо.

Тайгер стал именно тем правителем, которого так ждал народ, измучившись под гнетом его полоумного отца. Он очень быстро во всём разобрался и правил мудро и справедливо. Тайгер хотел назначить Дэймонда на пост премьер-министра, но тот отказался, по-прежнему оставаясь лишь его адъютантом. Но в глубине души Тай всё же надеялся, что друг когда-нибудь решится возглавить министерства. Их по-прежнему тянуло друг к другу. Но искреннее чувство и привязанность к своим женам притупляли страсть, и теперь их связывала только дружба. Они легко приняли новую грань своей любви, признав, что и в этой ситуации прошлое не должно угрожать будущему.

Отношения с братьями Мэллори переросли из приятельских в дружеские. Чему немало поспособствовали Джейн и Элис, с первого же визита подружившись с леди Мэллори.

Миниатюрная женщина из мира людей стала для Кристиана всем. Именно ей удалось примирить в его сердце лед академических знаний с пламенем настоящей любви.

Несмотря на то, что они постоянно ссорились по каким-то мелочам, было видно невооружённым глазом, что оба влюблены друг в друга до потери сознания.

Хаммон неожиданно навестил их после вечеринки, устроенной Заком в честь Вальпургиевой Ночи. Светлый весьма эксцентрично назвал сие действо непонятным словом «дискотека» и обрядился в странный костюм с надписью «ДиджейСуперЗакЛюбитМитьку». Тайгер и Джейн в ту ночь, еле живые от усталости, доползли до спальни и уснули, едва их головы коснулись подушек.

Полночи у него в голове звучала непривычная музыка, и только ближе к утру в его сон пришел даэва. В том самом облике сногсшибательного брюнета, каким он был на свадьбе.

— Мальчик мой, — произнес Падший, — я хочу сделать тебе подарок. Спустись в моё подземелье. Завесы, которая раньше скрывала от тебя библиотеку, больше нет. Пророчество сбылось, вы с Джейн стали единым целым...

Тайгер открыл глаза, всё еще находясь под впечатлением сна, который явно был вещим и осторожно потряс за плечо спящую рядом жену. Та долго отбрыкивалась и просыпаться не хотела, но волшебное слово «Хаммон» мигом вернуло её из царства Морфея. Она пришла в восторг от пересказа Тайгера, и они, сорвавшись с постели, наперегонки помчались вниз по ступенькам.

Библиотека потрясла Тайгера до глубины души не столько своими размерами, сколько тем, что в ней хранились такие книги и рукописи, о которых он даже не слышал. Джейн расхаживала между рядами, с гордостью показывая ему ту или иную редкость, радостно щебеча, насколько она счастлива от того, что Тай тоже теперь может видеть и обладать этим сокровищем. Тайгер заключил в объятия свою юную супругу и шепнул в покрасневшее ушко:

— Среди всех сокровищ вселенной мне нужно лишь одно — твоя любовь. А мудрость миров мы разделим с тобой на двоих.

Конец 3 книги