Мишель Ходкин - Эволюция Мары Дайер

Я сжала зубы и заставила себя оставаться спокойной в то время, пока мой брат продолжал говорить.

- Вот почему мама думает, что тебе следует остаться здесь на некоторое время, чтобы они могли написать тебе курс лечения. Так они смогут направить тебя в жилое лечебное учреждение.

- Нет, - сказала я. Также сильно, как я хотела до этого оставить мою семью, держаться от них подальше, теперь я знала, что должна остаться с ними. Я не могла быть заперта в то время. как Джуд был на свободе.

- Это как школа-интернат, - продолжал он, - за исключением того, что там есть повар-гурман, и дзен-сады, и арт-терапия для того, чтобы просто отдохнуть.

- Мы не говорим о Фиджи, Даниэль. Она хочет отправить меня в психиатрическую больницу. Психиатрическая больница!

- Это не психиатрическая больница, это жилой дом.

- Лечебное учреждение, да, - сказала я, тут же слезы выступили на глазах, я сморгнула их яростно. - Значит, ты на их стороне?

- Я на твоей стороне. И это только на некоторое время, чтобы они могли обследовать тебя для того, чтобы справиться с ситуацией. Ты прошла через - нет никакого способа, чтобы я смог выразить то, через что ты прошла.

Я попыталась сглотнуть назад комок в горле.

- Что сказал папа? - удалось мне спросить.

- Он чувствует, что это частично его вина, - сказал он.

Ошибочность этой идеи открылась мне.

Что ему не следовало браться за это дело, - продолжал мой брат. - Он доверяет маме.

- Даниэль, - взмолилась я. - Я клянусь, я клянусь, что говорю правду.

- Это часть диагноза, - сказал он, и его голос дал трещину. - То, что ты веришь в это. Галлюцинации вписываются в посттравматический стресс. Но когда все проходит, ты знаешь, что это было в твоей голове. Сейчас ты веришь, что это реально, - сказал Даниэль, его голос дал трещину, - всё, что ты сказала им вчера подходит под диагноз психоза.

Он яростно моргнул и сильно ударил глаз тыльной стороной ладони.

Я не могла поверить, что это происходит со мной.

- Так вот оно что. - Мой голос казался мёртвым. - Я даже не могу сначала сходить домой?

- Ну как только они признают, что имеют право держать тебя в течении семидесяти двух часов, а затем они осмотрят тебя заново, прежде чем сделать окончательные рекомендации для мамы с папой. Так что я думаю, что это будет завтра.

- Подожди, только семьдесят два часа? - и другой осмотр...

- Ну, да, но они настаивают на большем.

Но прямо сейчас, это временно. Не постоянно. Пока нет.

Если я смогу их убедить, что я не верю в то, что Джуд был жив, что я не верю в то, что убила Рэчел, Клэр и других, что ничего из этого не было реальным, что это всё было в моей голове; если я смогу лгать убедительно, то они могут подумать, что мой случай в полицейском участке был временным. Это было то, во что моя мать хотела верить. Ее нужно было подтолкнуть.

Если бы у меня получилось, я смогла бы пойти домой.

Я бы смогла увидеть Ноя.

Его образ стоял перед моими глазами, его лицо было твёрдым и полным решимости в здании суде, уверенным, что я не сделаю того, что сделала. Мы не разговаривала с ним с тех пор.

Что если я изменилась для него, как он и сказал?

Что если он не захочет видеть меня?

Эта мысль сжала горло, но я не могу плакать. Я не могу потерять его. С этого момента я должна быть ребенком с плаката для психического здоровья. Я не могла позволить себе остаться здесь надолго. Я должна была понять, что, черт возьми, происходит.

Даже если я должна понять это сама.

Стук в дверь напугал меня, но это была просто мама. Она выглядела так, будто плакала. Даниэль встал, разглаживая складки на синей рубашке.

- Где папа? - спросила я ее.

- Все еще в больнице. Его выпишут завтра.

Возможно, если бы я смогла разыграть достаточно хорошее представление, меня могли бы выписать вместе с ним.

- Джозеф с ним?

Мама кивнула. Так у моего двенадцатилетнего брата сейчас был отец с огнестрельным ранением и сестра в психиатрическом отделении. Я стиснула зубы ещё сильнее. Не плачь

Потом мама посмотрела на Даниэля, и он прочистил горло. - Люблю тебя, сестренка, - сказал он мне. - Скоро увидимся, хорошо?

Я кивнула с сухими глазами. Моя мать села.

- Всё будет в порядке, Мара. Я знаю, сейчас это звучит глупо, но это так. Будет лучше.

Я пока не была уверена что сказать, кроме как,

- Я хочу пойти домой.

Моя мать посмотрела с болью, и почему бы и нет? Её семья разваливалась на части.

- Я сильно хочу, чтобы ты вернулась домой, дорогая. Просто для тебя сейчас нет никакого графика дома, если ты не в школе, и я думаю, что может быть на тебя слишком много давления. Я люблю тебя, Мара. Так сильно. Я не переживу если ты….меня вырвало, когда я впервые услышала о разрушенной психушке... Я было плохо. Я не могу оставить тебя ни на секунду. Ты мой ребенок, и я хочу, чтобы все было в порядке. Больше всего на свете я хочу, чтобы ты была в порядке. - Она вытерла глаза тыльной стороной ладони и улыбнулась мне. - Это не твоя вина. Никто не обвиняет тебя и не наказывает.