Елена Саринова - Тайна деторождения - практика и теория

— Видимо, в Бадук. Не в пещеру же твою? Хотя, я б туда, честно говоря, не заезжая в другие места.

— Угу, — прищурился мой жених. — Ты это — серьезно?

— Серьезно… Так что с «хозяйством» то?

— Ну, раз надо. Предупрежден, значит, вооружен, — мужественно выкатил Ник грудь.

И в результате, действительно, «кое-что отредактировал»:

— А не в этом ли доме живет… птичка?

— И что за «птичка» сия? — игриво уточнила у него моя тетка.

Отец Ника, господин Роберт, с благородной проседью в бакенбардах и гриве, замер, скосясь на впряженного в это дело за компанию Году. Тот уверенно скривившись, взмахнул рукой. Мой жених воодушевленно изрек:

— Точно, не курица и не гусыня, — разнос с пустыми рюмками в моих руках угрожающе брякнул. — А многокрылая! Та, что счастье мне принесет. Я ее из клетки выпустить пришел.

— Ну-у, — подбоченилась вошедшая в раж тетя Гортензия (с ней у меня после отдельная беседа была). — Эту птичку в клетке и семья удержать не смогла. Уж больно у нее клюв крепкий. И лоб. А ты, славный молодец Николас, и подавно.

— А у нас новая клетка есть — моанитовая! — смело уточнил Года.

— Мы ее будем прикармливать, — пообещал господин Роберт, видно, имея в виду кулинарные таланты сына и свой в Бадуке ресторан.

— И чем именно? — сглотнул слюну отлученный с утра от стола папа.

— Чем именно? — прошелся по «фамильному» затылку отец Ника. — Соленый язык, грибочки по-тинаррски, куриный рулет с зеленью, сыр во фритюре, паштет из печени…

— А мороженое с черничным вареньем и мармеладом у вас есть? — пискнула с рук мамы Варвара, обтирающая платочком ее слезу (вот почему та молчит).

— Это — конечно, Варюша! Так, может сразу тогда к нам?

— А чего тянуть?

— Людвиг?! — заговорила.

— Гортензия? — с мольбой в глазах всем нашим скопом.

— О-ой, — растерялась та от поворота в сюжете. — Так а…

— Я замуж согласна!

— Уф-ф! — это мой жених отчего-то громко выдохнул.

— Так стоим то мы тогда что?! — пристукнул своей тростью Года.

В общем, про меня с пустыми рюмками в итоге все позабыли. Почти все:

— Любимая? Как тебе «часть первая»? — со смехом протолкался ко мне сквозь толпу отбывающих в Бадук Ник.

— Как? — тоже выдохнула я. — Выпить… хочется. Давай с тобой?

— А, давай. Потом их нагоним, когда про нас вспомнят.

На этом «фольклорную часть» свадебного забега все посчитали закрытой. Оставив из нее лишь «самую пару крупиц» (это — мамины слова) без всяких отсылов к теме хозподворья (мое главное условие). А вот что касается остального…

— Вы не знаете, к чему снится, что тебя топят?

— Нет, Катаржина, дядя Горн из Лучей, это не тот, который в детстве в молотилку упал, а… что ты, Агаточка, сказала?

— Доча, ты о чем? — взглянула на меня поверх очков мама.

— Ну-у, мне в последний месяц часто сон снится, будто Ник меня пытается утопить. Не по-настоящему, а в шутку. А до этого мы с ним обязательно силами меряемся.

— Силами?

— Ага.

— Та-ак, — и вовсе стянула мама свои линзы. — Давай, рассказывай всё.

Ну, я им и рассказала. Зато выводы получила совсем не те, что ждала:

— И не мог он тебя в Море радуг утащить, — мечтательно вздохнула моя тетка, а на мой немой вопрос снизошла. — Купаться, плескаться со своим возлюбленным в чистой, до того, как вы ее сами сбаламутили, воде, значит… о-о, погрузиться в пучину страсти. Это — хорошо, Агаточка. Это — очень хорошо.

— Ага? А вот…

— А меня вот, другое больше интересует, — вступила со своим анализом моя мама. — Обычно сон повторяется либо, как предвестник определенного события, либо в виде предупрежденья. То есть, знака. И в твоем случае, я думаю, имеет место второе.

— Ага? Это…

— В следующий раз надо слушать и глядеть по сторонам во сне внимательно. Где-то он обязательно должен быть.

— Кто? — открыли мы вместе с теткой рты.

— Твой знак. Где-то ты его, доча, просвистела.

— Ага… — а вот с управлением снами у меня всегда был напряг. И во время учебы и сейчас.

Да я вообще не про то хотела. Это — отступление. Есть у меня заботы и по круче иллюзорных волн. И основной из них была — Варя.

Сразу после возвращения из Джингара камушек ее трофейный с геройским папашей внутри был под подпись сдан в Прокурат и отчасти забыт. А какой смысл мусолить эту тему в семье, если она — жутко болезненная? Выводы сделаны, признания и откровения — произнесены. Остается лишь жить дальше, имея все вышесказанное в виду (раз в неделю личные занятия по управлению энергией у канцлера Исбурга). Но, это — одна часть забот. Второй неожиданно стало снятие над Варварой госнадзора. И вот тут мне открылась самая большая «неожиданность» — место повышения по службе рыцаря Ксении Штоль. Нет, не до этой «дальнозоркой» структуры, а гораздо ощутимее.