Артур Кангин - Классики без лицензии

Всего через год своей работы Рэй выбился в число ведущих специалистов организации. Ему доверяли творить наиболее важные блоки системы. К нему обращались за помощью почти все, когда не знали, как лучше справиться с той или иной задачей, он был последней инстанцией в любом споре на профессиональные темы, возникающем между сотрудниками. Сами же споры Рэй не любил. При его способности достигать вершин профессионализма, в нем абсолютно отсутствовал дух соперничества. Отсутствовало в Рэе и тщеславие. За все эти качества Рэя в коллективе уважали, у него не было недругов и завистников, а если у кого при первых контактах с Рэем и возникали подобные чувства, то они быстро исчезали по мере общения с ним. Рэй разоружал своей детской доверчивостью и желанием помочь, когда к нему обращались. Но с особым трепетом относился к Рэю сотрудник по имени Харри Спитч.

Харри Спитч был намного старше всех остальных сотрудников. Он был единственным из тех, кто начинал работать в организации «Private Information Security» с самых первых дней ее создания. Харри уже давно не творил, то есть не создавал nef´ов, но его функция в коллективе была не менее важной, а может быть и самой важной. Войдет ли вновь созданный nef в информационную систему или нет, — решал Харри. Для этого он использовал специально разработанную им же систему тестирования, которая за все годы работы Харри ни разу его не подвела. Все nef´ы, так или иначе обреченные на сбой, браковались Харри и в систему не пропускались. По этой самой причине хранители «Private Information Security» дали Харри прозвище Цербер. Но это прозвище отражало лишь профессиональные качества Харри, его отношение к работе, на самом деле он был весьма сентиментальным чудаком. И многим было непонятно, как такой человек как Харри был назначен руководителями организации на такую важную работу, требующую, по своей сути, соблюдения должной строгости, суровости и в каком-то смысле подозрительности и хитрости.

Харри и Рэй часто оставались на работе допоздна и подолгу беседовали на различные темы. Семьи не было ни у того, ни у другого, и спешить им вечерами было некуда.

— Ты гений, сынок, — говорил Харри Рэю, когда принимал очередной nef, созданный Рэем. — Сам бог, если он, конечно, есть там наверху, завещал тебе творить. Твой мозг уникален. Как нельзя стать музыкантом, поэтом, художником, а надо им обязательно родиться, так и в нашей с тобой профессии. К божественным занятиям прибавилось еще одно, а, Рэй? Творить nef´ы. Ведь творцом настоящим можно только родиться. Вот другие nef´ы — они тоже работают, прекрасно исполняют возложенные на них функции, а все равно нет у них того, что есть у твоих nef´ов. Твои — другие, когда я держу их в руках, мне кажется, будто они живые, что внутри у них бьется свое маленькое сердце, честное и благородное. Вот как у тебя. Иногда кажется, что вот еще чуть-чуть, и изнутри польются детские смешки.

На такие речи Рэй лишь краснел и молча улыбался в ответ. Он, как и все остальные, тоже считал Харри чудаком, но вопрос о том, как Харри, будучи таким сентиментальным человеком, справляется со своей работой, не был для Рэя вопросом. Рэй прекрасно осознавал, что и у Харри талант, талант от бога. А когда у человека талант, он может позволить себе не прятать от людей свои слабости и свою сентиментальность. Жаль, что очень часто талантливые люди забывают об этой своей привилегии, и из сентиментальных и вечно сомневающихся личностей превращаются в личности меркантильные, закостенелые и твердо уверенные в себе. А произведения их становятся больше похожими на работу алгоритма, нежели на результат некоторого откровения, даруемого человеку свыше.

Проходил один рабочий день Рэя за другим. Почти все дни были похожи друг на друга, но это отнюдь не тяготило Рэя. Он наслаждался своей работой. Создаваемая ими система совершенствовалась, становилась более интеллектуальной. Рэю было очень приятно осознавать, что он является одним из тех, кто эту систему создает и совершенствует. Построение единого информационного пространства, позволяющего человечеству намного быстрее развиваться морально и интеллектуально, — вот что Рэй считал наиболее важным. Система должна помочь человеку расширить его физические возможности. Рэй по себе знал, как может задыхаться сознание от бессилия перед необходимостью оперативно собрать и охватить всю информацию по заинтересовавшей тематике, как хочется большей скорости, объемности и полноты ее прохождения через сознание. Поэтому Рэй придумал некоторый механизм, позволяющий это делать. Он назвал его «скольжением по траекториям истины». Траектории истины — это условные траектории в информационном пространстве, которые должно проложить человеческое сознание с целью получить в конечной точке своего пути всю необходимую информацию по интересующей тематике. Человек, просиживающий неделями в библиотеках, переходя с одной ссылки на другую, оказываясь в итоге заваленным стопками книг, человек, использующий устаревшие поисковые системы и строковые запросы, пытающийся собрать полную информационную картину по необходимой тематике, а в итоге оказывающийся сбитым с толку гигабайтами бесполезной информации, — все это должно остаться позади. Человек в мировом океане информации должен быть подобен дельфинам, скользящим по волнам и легко пронизывающим толщу воды, человек должен стать сильнее, свободнее и независимее от самого себя, а вместе с тем человек должен стать добрее, потому что добро от зла отделяют истинные знания. Добро владеет знанием обо всем, оно знает, пусть даже интуитивно, что такое боль, расставание, потеря близкого и дорогого человека, добро понимает, что любовь, вера и надежда важнее всего. Зло же однобоко в своих познаниях о мире, однобокие знания делают зло неустойчивым, зло теряет равновесие, а вместе с ним — гармонию с окружающей действительностью. А затем уже зло начинает творить все свои ужасные деяния. Позволить человеку скользить по траекториям истины — это возможность сделать людей добрее. Так думал Рэй и ни с кем этими своими мыслями не делился, даже с самым близким ему человеком — Харри Спитчем.