Кирстен Миллер - Вечные

— Слушайте, знаете что? — неловко пробормотал Бью. — Я, пожалуй, вот тут посижу, а вы поговорите. — Он указал на парковую скамейку по другую сторону фонтана. — А вы дайте мне знать, когда закончите.

Ни Хейвен, ни Йейн ничего не сказали.

— Ну ладно, — пожал плечами Бью.

— Ты помнишь, Констанс говорила Этану о том, что видела Ребекку около дома на Уотер-стрит? — спросил Йейн. Хейвен кивнула. — Потом он отправился сюда, чтобы выяснить, что к чему. Увидев здесь Розиера, он все понял. До этого момента он его не узнавал, но тут стало ясно, кто пытается обвинить его в убийстве и почему Ребекка так себя ведет. А еще он понял, что Розиер готов уничтожить ОУ — любимое детище Августа Стрикленда.

В последние несколько лет я пытаюсь завершить то, что начал Этан. Скрывая то, кто я на самом деле, я подобрался близко к Падме. Я надеялся найти доказательства коррупции, в которой можно было бы обвинить ОУ, но они старательно прячут концы в воду. Потом я увидел работы Марты и понял, что мне предоставляется прекрасная возможность. Я понял: если Розиер увидит ее картины, он пожелает, чтобы она исчезла. Тогда бы я мог вызваться убрать ее и получить нужные доказательства.

Именно в это время появилась ты. Мой план был так близок к осуществлению, но фотография, где мы были засняты вместе, появилась в прессе. Я понимал, что очень скоро она попадется на глаза кому-нибудь из ОУ, поэтому мне пришлось вернуться в Нью-Йорк и довести свой план до конца.

— Если все это — правда, почему ты мне ничего не говорил?

— Я даже Марте ничего не говорил! — горячо возразил Йейн. — Когда я выволакивал ее из квартиры, она лягалась и вырывалась. Только так все могло выглядеть реально, только так я мог убедить Падму, только так Марта могла навсегда скрыться от ОУ.

— Но почему ты ничего не говорил мне, Йейн?

— Потому что Этан сказал Констанс о том, кто такой Розиер, и тот убил их обоих. Я не мог позволить, чтобы такое случилось вновь. Для тебя было безопаснее знать как можно меньше.

— Розиер не убивал Констанс и Этана, — сказала Хейвен. — Он мне сказал, что ни за что не причинил бы ей вреда. Я ему верю.

— Тогда кто же их убил? — спросил Йейн. — Неужели это вправду был несчастный случай?

— Нет. Это был не несчастный случай. Теперь остается единственный подозреваемый.

— Этан?

— Кто же еще?

Йейн вздохнул.

— Я не могу доказать невиновность Этана. Но я могу доказать, что я пытался доказать преступность действий Падмы. Я записал все разговоры с ней на свой мобильник. Люди Адама отняли его у меня, но большую часть файлов я успел перебросить в свой компьютер. К несчастью, он остался в доме на Вашингтон-Мьюс, а туда возвращаться слишком опасно.

— Все равно, опасно или нет, — решительно заявила Хейвен. Ей действительно было все равно. Она была готова погибнуть, но ей было важно узнать правду. — Едем туда.

Когда они проезжали мимо Вашингтон-Мьюс на такси, там было тихо. Дождь прекратился, ветер утих. Все замерло. Даже цветы в заоконных ящиках не качались. Что-то было не так, но что именно — Хейвен не могла понять. Все казалось игрушечным, театральным — как декорации из фанеры, за которыми ничего нет, кроме подпорок.

— Тут все в точности так, как ты описывала, Хейвен, — восхищенно проговорил Бью. — Просто как из сказки. Нам куда, кстати?

— Вот сюда, — сказал Йейн, и таксист остановил машину у тротуара в трех кварталах от дома Констанс. — Возможно, возле дома — засада, поэтому придется зайти, так сказать, с тыла.

Первые рассветные лучи уже пробивались между туч. Йейн, Хейвен и Бью пошли на запад. На углу Восьмой улицы и Университетской площади Йейн указал на двор, из которого по пожарной лестнице можно было подняться на крышу.

— Здесь мы с Хейвен расстанемся с тобой, — сказал он Бью. — Не откажешься подежурить у входа на Вашингтон-Мьюс? Нужно проследить, не появится ли там кто-нибудь необычный. В это время суток это может быть любой.

— Пожалуй, я все-таки с вами пойду, — покачал головой Бью. — Не думаю, что оставлять Хейвен с тобой наедине — такая уж хорошая мысль.

— Он меня слишком старательно опекает, — объяснила Хейвен Йейну. — Не волнуйся, все со мной будет в порядке, — сказала она Бью.

— Он всегда был такой, — улыбнулся Йейн. — И вряд ли в ближайшее время изменится.

— Откуда ты знаешь, какой я был всегда? — раздраженно спросил Бью. — Мы знакомы всего полчаса.

— Мы знакомы уже лет пятьсот, — возразил Йейн. — А когда мы познакомились впервые, ты был ее братом. И в тот раз ты ко мне сначала тоже относился настороженно.