Линда Джонс - Звездная ведьма

Откуда этот человек так много о нём знает? Лукану снова стало страшно. Он понимал игру меча, ценность упорства, подчинения приказам и умения принимать решения. Но не понимал магию, которую творили волшебники, пока молодые будущие солдаты тренировались и служили своим командирам.

— Что я должен делать, пока жду? — спросил Лукан.

На сей раз не было никаких сомнений. Волшебник улыбнулся. Его тонкие губы изогнулись, открывая пожелтевшие зубы, и Зайблин направил на него костлявый палец.

— Учиться.

— Чему? — допытывался Лукан.

Волшебник наклонился вперёд, едва не ткнувшись длинным, крючковатым носом в Лукана, которому потребовалось всё его мужество, чтобы остаться стоять на месте, не отступить или не упасть.

— Всему, — ответил старик. — Ты продолжишь тренировки с оружием, но одновременно начнёшь обучаться колдовству, чтобы, когда настаёт время, никто не помешал тебе взять звезду и стать принцем.

Лукан не доверял колдовству, не понимал его. Он предпочитал клинки, реальные и надёжнее.

— Я рождён не для магии.

— Это так, но есть вещи, которым можно научиться.

Первым делом Лукан подумал, что теперь из-за множества новых дисциплин его дни растянутся до бесконечности.

— Почему звезда так важна? — спросил он.

Разве нельзя стать принцем мечей сейчас? Тогда старшие мальчики перестали бы насмехаться над ним и отдавать приказы. Ему не пришлось бы чистить ботинки преподавателям и таскать дрова.

— Из-за власти, — сказал Зайблин с едва заметной смешинкой в старых глазах. — Пока ты не понимаешь сути власти, у тебя нет надежды её получить.

— А кто будет меня учить?

Старик устало вздохнул и пробормотал какое-то непонятное слово, хотя Лукан догадался, что Зайблин произнёс ругательство. Когда бранились другие преподаватели, их тон и выражение лиц были почти такими же.

— Я стану твоим учителем, Лукан Хен.

Новых ругательств не последовало, но Лукан и без них понял, что Зайблин совсем не рад подобной перспективе. Может, волшебник опасался, как бы ему не пришлось возиться с ленивым ребёнком? Или считал Лукана нестоящим того времени, которое потребуется затратить на его обучение всем значимым предметам.

С важностью будущего принца и высокомерием девятилетнего мальчика, который только сегодня во время тренировок с тупым деревянным мечом победил старшего и более рослого соперника, Лукан распрямил спину и вздёрнул подбородок. Его колени больше не дрожали.

— Я готов начать.

Двадцать семь лет спустя

Живя в роскоши императорского дворца, Айседора почти не заметила, как прошла зима. Толстые стены, жаркие камины, дорогая одежда и шерстяные одеяла оберегали уют всех жителей верхних уровней, включая ведьму, в чьи обязанности входила забота об императрице и её будущем ребёнке.

Точнее, о будущих детях. Мальчиках-двойняшках, хотя об этом не знал никто, кроме Айседоры и самой императрицы. Император пришёл бы ярость, узнав, что жена носит не одного сына, а двух. Ведь почти одновременное рождение наследников грозило запутать чёткую линию престолонаследования.

Приближалась весна. При каждой возможности Айседора открывала окно своей комнатушки и вдыхала потеплевший воздух, словно он мог насытить её душу. Она устала от этого проклятого дворца. Устала от людей, рутинной работы и даже от роскоши.

Но пока она не восстановит силы и не найдёт сестёр, её место здесь. Лиана нуждается в ней. Айседора пообещала защищать императрицу, однако после рождения наследников все причины оставаться тут отпадут.

Сила её магии медленно, но верно нарастала, Айседора чувствовала это всем существом. Совершённые в недавнем прошлом убийства истощили её способности, и теперь только через заботу о других магия постепенно приближалась к былой мощи. В свой последний визит дух её мужа сказал, что она должна выбрать. Тьма или свет. Добро или зло. Айседора долго балансировала на грани между тем и другим, однако вечно жить в том сером пространстве было невозможно.

Иногда ей казалось, что разрушать легче, чем заботиться, но чтобы вернуть себе силы, придётся полностью перейти на ту или иную сторону. Сёстры и когда-то Вил вызывали и поддерживали в ней стремление защищать. Сейчас же их не было рядом.

Она не верила в смерть Жульетт, о которой сообщил Борс за минуту перед тем, как погиб от руки императора. Пусть Софи сейчас в безопасности рядом со своим мужем, но скоро ей снова понадобится помощь сестёр. Так сказала Жульетт в ночь, когда солдаты похитили их и сожгли дом, простоявший более трёхсот лет, а там где дело касалось будущего, Жульетт редко ошибалась. Редко, но не никогда.