Эйвери Уильямс - Алхимия вечности

— Почему люди так сильно жаждут прошлое, когда будущее готовит им лучшие вещи? — спросил он.

— Я всё ещё не могу поверить, что Кир готовит вечеринку перед твоим изменением, — говорит Шарлотта, когда мы сворачиваем за угол на пути к «Майклу». Я напрягаю зрение, чтобы увидеть ежедневное спецпредложение, выведенное неоновыми буквами на окне, — лесной орех, малиновый рожок и мятное джелато [5] Джелато — это итальянский замороженный десерт из цельного свежего коровьего молока и сахара с добавлением любых натуральных ингредиентов: свежих фруктов, ягод, шоколада, орехов. .

— Да, он должен учиться жить без меня, — легко отвечаю я. «Начиная с завтрашнего дня» , — добавляю я тихо.

Он не хотел, чтобы я уходила сегодня вечером.

— Вечеринка всё ещё готовится, Сера, — сказал он, но уступил после моих долгих уговоров. Он никогда не мог сопротивляться тому, как я надуваю губы. Ребячество, да, знаю, но это достигло своей цели, и мне нужна эта девчачья ночь с моей лучшей подругой.

Мы проходим через двери «Майкла», и холодный сладкий запах окутывает меня. «Майкл» выглядит так, будто нечто из торнадо на Диком Западе грохнулось прямо в центре Сан-Франциско. Крашеные деревянные цыплята, коровы и зёрна выравнивают стену, ряд ржавых оловянных вёдер свисает с потолка. Мы — единственные люди в магазине, кроме девочки за прилавком с волосами цвета Синего Лунного щербета [6] Щербет — сорбе — фруктовое мороженое, аналогичное традиционному напитку. и двумя пирсингами, клыками, торчащими из её нижней губы. Она отрывается от шёпота в трубку телефона и, продав нам рожки, снова возвращается к сплетням.

Мы с Шарлоттой сидим за нашим обычным столиком: два табурета стоят напротив окна, открывая прекрасный вид на уличных прохожих.

— Джеральд, 1913, — говорит она без предисловий, указывая на человека сорока с небольшим с выдающимся подбородком и волосами в ушах. Это наша вечная игра. Пусть мы знаем, что единственные Воплощённые в мире, это не мешает задаваться вопросом, нашёл ли кто-нибудь иной путь к бессмертию? Например, философский камень [7] Философский камень (лат. lapisphilosophorum), он же магистерий, ребис, эликсир философов, жизненный эликсир, красная тинктура, великий эликсир, «пятый элемент», — в описаниях средневековых алхимиков некий реактив, необходимый для успешного осуществления превращения (трансмутации) металлов в золото, а также для создания эликсира жизни. , позволяющий им оставаться в своих собственных телах. Мы наблюдаем за людьми на улице и по телевизору, решая, кем из нашего прошлого они могли бы быть.

— Нет, у Джеральда волосы в носу, а не в ушах.

— О, верно, — фыркает Шарлотта, откусывая своё мороженое со вкусом мокко.

Конечно же, в вечер пятницы мы видим непрекращающийся поток подростков, мчащихся на свидания, но больше никто не выглядит знакомо. Все эти тела новые.

Несколько минут спустя я решаюсь задать вопрос, преследующий меня с тех пор, как я решила умереть.

— Ты веришь в истинное перевоплощение?

Шарлотта смотрит на меня своими карими глазами.

— Ты о чём?

— Как ты думаешь, что происходит с душами людей, когда они умирают? Они просто испаряются или переходят в новые тела без воспоминаний о прошлых жизнях? И что с нашими душами? Мы с этим так долго, как двигаться дальше?

Шарлотта кусает свой рожок и глубокомысленно хрустит.

— Ну, ты знаешь, что говорит Кир.

О, я знаю, что говорит Кир. Он рассказывал мне свою теорию в тысяча шестьсот шестьдесят шестом, когда мы плыли на лодке по Темзе во время Великого Пожара в Лондоне. Мы наблюдали за этим пожаром, и я призналась ему, что иногда думаю о смерти, — так я смогу быть с родителями на небесах. Вспышка гнева была мощной и внезапной. Огонь мерцал красным в его глазах, и впервые в жизни я действительно его боялась.

— Душа — лишь концентрация энергии, скрепляемая желанием или, в нашем случае, годами практики, — отчаянно сказал он. — Наши Воплощённые души отличаются от человеческих. Они сильнее.

— Но... — начала я.

Он крепко схватил мою руку, с силой проткнув ногтями кожу до крови.

— Для людей нет ничего после жизни, но твоя душа сильна, слишком сильна. Если ты умрёшь, Серафина, твоя душа захочет остаться после стольких лет. Ты будешь голодным призраком, затягивающим материальный мир.

Мысль остаться на Земле в бестелесной духовной форме испугала меня, и я прижалась к Киру в поисках защиты, в то время как город, в котором я выросла, распадался на моих глазах.