Джена Шоуолтер - Самый темный соблазн

Это не было убийство ради милосердия или во имя холодной и расчетливой мести с чувством такой же холодной ярости. Нет, эта смесь огня, ненависти и безрассудства была жарче, чем мог бы создать ад.

– Он как отравленное яблоко, – сказал Захариил ангелу рядом с собой. Так как Парис был связан с демоном Разврата, его занудство принадлежало не людям, среди которых он жил, а ангелам Божества, которые контролировали сферы зла.

– Такой вид яда распространяется медленно, но изменяет безвозвратно.

Кусочки льда падали вокруг Захариила, как падали все эти дни; от его дыхания перед лицом появлялся туман. Каждый кристаллик – напоминание его собственных преступлений, факт, который недавно привлек его внимание. Но, в противоположность Парису, он не носил обноски: его обнимал зимний плащ, плотно прилегающий к телу, доверяющий ему, кормящий его, помогающий расти. Захариил не заботился ни о чем, больше не заботился.

В своей задаче уничтожить демонов, разрушивших его жизнь, он убивал "невинных" людей, и это было его наказанием – навечно нести неудовольствие Господа собой.

– Столь же сочный, как другие представляют себе это отравленное яблоко,– объявил Лисандр, – они будут желать попробовать всё, что он предложит.

Захариил пристально посмотрел на того, кто научил его, как выживать на поле боя. Элитный воин был горой мускулов непоколебимой силы. Он был одет в длинное белое одеяние; его величественные крылья, словно реки расплавленного золота. Ледяной гнев бушевал вокруг Захариила, но ни одна снежинка не упала на него. Может быть, как и множество других существ, кристаллы боялись его– и это правильно. В их мире он был судьей и присяжным, его слово – закон.

– Мы уничтожим Разврат? – спросил Захариил. Веками он выступал в роли палача Лисандра.

– Я не закажу его убийство. Нет, – твердо сказал Лисандр. – Сейчас Парис искупает свои грехи.

Неожиданно. Даже с большого расстояния Захариил слышал, как Парис ворчал и стонал; слышал крики его врагов. Мольбы о пощаде, которые будут эхом звучать в вечности, навсегда останутся незамеченными.

Как и факт, что Повелитель Преисподней существует – это было только начало.

– Что ты тогда прикажешь делать?

– Парис ищет свою женщину, намереваясь освободить ее от порабощения короля Титанов. Ты будешь помогать ему, защищать его и его девушку. В тот момент, когда ее связь с Кроносом разорвётся, как бы то ни было, вы приведете ее сюда, где она проживёт оставшуюся вечность.

Ещё более неожиданно. Приказ имел привкус снисхождения. Однажды за все тысячелетия своей жизни, Лисандр сделал исключение для одержимого демоном: это был Амун, друг Париса. И то, только потому, что Бьянка – пара Лисандра, попросила его об этом.

Должно быть, она попросила его во второй раз, поскольку широко известно, что Лисандр бессилен против ее интриг. Но даже одурманенный Жених, которому приказывало правительство небес, ответственный за все, что там происходит, не поручал это задание другому ангелу. Помочь демону? Оставить здесь жить? Ужасно.

Захариил не стал возражать. И, несмотря на то, что он никогда не горел желанием, он приложит все усилия, чтобы вылечить Париса так, чтобы, когда произойдёт неизбежный разрыв с женщиной, воин не возвратится к гневу.

– Парис не захочет ее потерять.

После всего, что сделал воин, чтобы найти и спасти ее, все, что он сделает... да, он будет протестовать, используя те клинки для большей убедительности.

– Ты должен убедить его, что ему будет лучше без нее,– сказал Лисандр.

– Согласится ли он?

– Конечно.

В этой фразе не было неуверенности, придающей ей остроту истинной правды. Ненужную остроту, потому что Захариил знал, что Лисандр не будет, не сможет врать.

– А если я не смогу убедить его? – чтобы иметь успех, он должен знать, каким будет наказание, если он не справится.

В безжалостных глазах отразился лед, раскрывающий железные глубины воинской сущности Лисандра.

– Мы проиграли, величайшая война, какую когда-либо знал мир, уже на пороге. Девчонка приведет нас к победе. Или наших врагов. Это так просто.

Тогда очень хорошо. Когда придёт время, Захариил возьмёт её. Независимо от того, как пострадает Парис.

Парис будет ненавидеть его, возможно, ещё с большей яростью. Нет, этого не остановить, не сейчас, когда так много тьмы кружилось внутри него; гниль в его душе, гораздо хуже, чем любой духовный яд. Но это не остановит Захариила от выполнения своих обязанностей.