Ив Силвер - Синяя троица

В десяти милях к северу от форта Ванкувер, Орегон, 1834

Наступила ночь, темная и сырая. Пахло влажной землей, кровью и смертью. В грязи на коленях стоял Демон Александр и держал на руках женщину. Ее длинные волосы ниспадали ему на рукав и на землю пышным золотистым, словно поток гиней, водопадом. Она шевельнулась в его объятиях, словно пытаясь освободиться, в груди хрипело.

— Хочешь жить вечно? — прошептал он, вытирая тоненькую струйку крови, стекавшую из уголка ее губ.

«Скажи „да“. Просто попроси меня. Произнеси эти слова». Ведь он бессилен помочь, если она будет молчать. Женщина посмотрела на него и отвела взгляд. Демон знал, что теперь, когда вскрылась правда, ей мучительно смотреть на него. Видеть, кто он на самом деле.

— Неужели ты скорее умрешь? — отрывисто вопросил он и легонько приложил пальцы к ее горлу. Пульс бился слабо и прерывисто, на земле уже собралась целая лужа крови.

— Нет… Я не хочу… умирать, — прошептала женщина, и по бледной щеке скатилась слеза, — Но… я не смогу жить… как ты.

Не сможет жить, как он — как монстр. Порождение тьмы, повелевающее созданиями еще более мрачными. Он не мог оправдаться перед ней, так как для себя самого не находил оправданий. У мерзкой твари, какой он являлся, не было имени. По крайней мере, он его не знал. Демон ненадолго позабыл об этом, погрузившись в иллюзии их совместной жизни.

— Я люблю тебя.

Признание повисло в воздухе, бледное и слабое. Перед лицом его предательства оно не значило ровным счетом ничего. Он пришел к ней в облике обычного мужчины, и она поверила, что перед ней человек. Он даже сам почти поверил в это. По его вине она попала сюда — в дикие дебри, страшные и опасные. Ответственность за совершенное на нее нападение всецело лежит на нем.

— Позволь мне спасти тебя, Альма! Только скажи, попроси меня. Умоляю!

Она повернула голову и посмотрела на него.

— Я люблю тебя, — снова в отчаянии прошептал он.

— А я тебя презираю.

Ее голос звучал так слабо, что он вполне мог убедить себя и том, что ослышался. Но нет! Он не позволит себе обрести ножное помилование. Ибо заслужил ее ненависть.

— Я…

Доводы и оправдания застряли в горле, когда с губ Альмы слетел последний вздох. Слишком поздно — ее больше нет. В его объятиях лежала лишь тленная бездыханная оболочка.

Вокруг двигались тени, темные неясные призраки поднимались от тел тех, кто приходил сюда воровать, насиловать и убивать. Все они были мертвы, разодраны на части. Но он пришел слишком поздно. Они сотворили свое грязное дело до того, как появился он, и теперь она тоже мертва. Его любовь, его жена. Умерла.

И виной тому он сам.

Демон встал и, призывая троицу, широко развел руки. Снова задвигались тени, и три из них поспешили к нему, глянцевым отблеском мерцая в ночи. Они кружили вокруг Демона и проникали внутрь — меньше, чем материя, больше, чем тень. Он накормил их своей болью, яростью и мукой. Вместе они воспылали чистым синим пламенем, которое ширилось и росло до тех пор, пока каждое тело и каждая капля крови на просеке не сгорела в ледяном бездымном голубом адском огне.

Фритаун, Нью-Йорк, настоящее время

Джен Кассадей отодвинула в сторону пожелтевшее кружево бабушкиных занавесок и взглянула на незнакомца, который стоял перед домом. Запрокинув голову назад, расставив ноги и свободно свесив руки вдоль туловища, он разглядывал строение. Выцветшие джинсы, потертая кожаная куртка, надетая поверх темно-коричневой футболки, длинные нечесаные космы черных волос. На таком расстоянии ей удалось разглядеть его внушительное телосложение и хмурый взгляд. Наверное, именно из-за насупленных бровей мужчину сложно было назвать привлекательным. Или виной тому стал пересекавший подбородок шрам — злая белая полоса на смуглой загорелой коже. В любом случае внешность незнакомца невольно притягивала взгляд.

В одной руке он держал газету, при виде которой сердце Джен тревожно забилось. Не такого работника она искала, когда размещала объявление в газете. Если хоть немного повезет, может статься, он явился по другому вопросу.

— Поищи счастья в другом месте, — пробормотала она, машинально цитируя одно из любимых маминых выражений. Потом фыркнула. Разве мог этот человек появиться здесь не ради поисков работы? Ее дом находился далеко от города.

Джен посмотрела вдаль, на расстилавшийся за спиной незнакомца темный лес, тянувшийся по обеим сторонам шоссе. Мурашки поползли по коже, живот скрутило. В течение последних нескольких дней это ощущение вновь и вновь настигало Джен, причем все чаще и настойчивее. Доставшееся ей по наследству шестое чувство предупреждало о приближении несчастья. Она вновь взглянула на остановившегося перед домом мужчину, который тем временем сложил газету и сунул в карман. Интересно, не в нем ли кроется причина нахлынувшей тревоги?