О своём ребёнке она вспомнила, когда ей сообщили, что он умер и, прилетев в Магнум, чуток постояла у гроба, а потом вскочила на мэтлоступэ, чтобы тут же улететь назад, в Фаэлию, так как вечером должно состояться важное для неё совещание.
Следующий раз в Магнуме она появилась через несколько лет, вместе с Маргиной, в составе какой-то делегации Совета Фрей и, неожиданно для себя, увидела в кабинете Артура Барули бегающего кудрявого мальчика. Иссидия не удержалась и съязвила, сказав покрасневшему ушами Артуру Баруле:
— Какая же женщина согласилась для тебя родить?
Артур Баруля промолчал, а Иссидия наклонилась к малышу и спросила:
— Как тебя зовут, мальчик?
— Хенк, бабушка, — ответил маленький Баруля, чем навсегда отвратил Иссидию общаться с ним.
Артур Баруля стряхнул воспоминания, тем более что к нему, улыбаясь, обратилась фрея Роз:
— Я должна вас проводить к фрее Маргине.
Артур Баруля, бросив слезливый взгляд вперёд, увидел шагающего к нему Шерга и ответил фрее Роз:
— Не нужно, я вижу, идёт молодой человек, помощник фреи Маргины. Он, видимо, за мной.
Фрея Роз кивнула ему, а когда увидела Шерга, улыбка моментально слетела с её уст.
— Регент королевства, фрея Маргина, ждёт вас, — напыщенно сообщил Шерг, бесцеремонно разглядывая заплывшие глаза Артура Барули. Фрее Роз, которая обернулась уходить, он надменно кинул:
— Без моего ведома, не покидайте дворец, возможно, вы мне понадобитесь.
Взгляд, который бросила фрея Роз, мог бы сжечь целый город, но на Шерге он потух, не разгоревшись.
***
Королевский сад вокруг дворца насчитывал многие столетия и вместе с обитателями дворца, рос и отмирал, снова вырастая, поколение за поколением, вскидываясь вверх зелёными ветками, стремясь успеть за свою короткую жизнь, отцвести и рассыпать семена, чтобы завоевать новые территории.
Ближе к замку сад окультурен, а дальше, по задумке садовника или по его лености, превращался в уютные заросли, способные спрятать многое от людского глаза. Он тянулся до притока речки Вьюнки, называемом в народе Хвостик, где на берегу, вдалеке от города, приятно отдохнуть на солнышке и чуть-чуть искупаться в холодной воде, текущей из гор.
Хенк, изредка бывая в Фаэлии вместе с отцом, знал эти места не понаслышке, а в Хвостике не раз купался, заставляя содрогаться на берегу худосочных Элайни и Байли, которые, смочив свои лапки, покрывались мурашками от пяток до ушей.
— Давай искупаемся, — предложил Хенк и они, раздевшись, плюхнули в Хвостик, откуда, как пробки, сразу выскочили на берег.
— Ещё холодновато, — поделился Хенк, укладываясь под солнцем на траву.
— Аг-га, — согласился Перчик, дрожа, как листик берёзы. Лёжа на солнышке, они услышали рядом завораживающий девичий смех.
— Кто там? — заинтересовался Хенк и поднялся на ноги. Раздвинув заросли кустов, они увидели двух девушек, сидящих возле воды и о чём-то оживлённо беседующих.
— Давай их напугаем, — предложил Хенк и, не ожидая согласия Перчика, на цыпочках подошёл к девушкам. Неожиданно для него, сидящая ближе к нему девушка встала и повернулась к нему, намереваясь куда-то идти. Столкнувшись нос к носу, они остановились, глядя друг на друга во все глаза.
— Байли, ты куда? — спросила другая девушка, но её никто не слышал: Хенк и Байли смотрели друг на друга, не мигая, отключившись от мира.
— Байли? — спросил удивлённо Хенк, вспоминая нескладного подростка в последний свой приезд три года назад.
— Хенк? — спросила девушка, не отводя взгляда от Хенка. Неизвестно, сколько они бы стояли, если бы не Элайни, которая дёрнула Байли за рукав.
— Что? — спросила Байли, не понимая, и Элайни, хихикнув и посмотрев на неё и Хенка, сообщила:
— Нам пора домой.
— Ага, — согласилась Байли, продолжая стоять. Оставшаяся на её лице улыбка так подсветила её лицо, что оно жило какой-то своей загадочной и отрешённой жизнью.
— Привет, Хенк, — поздоровалась Элайни, с улыбкой наблюдая его столбняк. Хенк не ответил, продолжая смотреть на Байли.
— Меня зовут Перчик, — спасая положение, произнёс Персиван Еффре, протягивая руку Элайни.
— Элайни, — улыбнулась ему Элайни, и, вдруг, увидела на голой груди Перчика медальон.
— Что это у тебя?
— Медальон моих родителей, — сообщил раздетый Перчик, чувствуя себя неуютно рядом с одетой Элайни.
— Странно, — сказала Элайни, рассматривая его медальон, — точно такой же есть у Байли.
Решив, что нужно прекратить медицинский эксперимент, Элайни взяла Байли за руку и потянула с собой.
Читать дальше