Беттина Белитц - Раздвоенное сердце

- Так. Это было в последний раз, то, что я сижу здесь в тихом доме, жду без дела и беспокоюсь, - сказала она с упрямым взглядом. Когда папа погладил её по спине, а она улыбнулась ему, я вдруг осознала, что было со мной и Колином. Он снова убежит.

И как только Тесса обретёт силу, она последует за ним, или вернётся в Италию и будет подстригать его. В течение многих лет. В течение многих десятилетий, если это будет необходимо. Она будет подстригать, пока Колин снова не почувствует что-то прекрасное и при этом подвергнется риску забыть её. Его судьба была думать о Тессе - какого бы сильного он не испытывал к ней отвращения. Не мне должны принадлежать его мысли.

Уютное единение моих родителей обжигало, как разъедающая кислота в сердце. Мне нужно было побыть одной. Ослеплённая слезами я проковыляла по лестницы наверх, в свою комнату, и закрыла за собой дверь. Я взяла серую куртку с капюшоном Колина, которую я ему никогда не возвращала, надела её и свернулась на своей кровати в калачик.

Мягкая, выцветшая материя всё ещё слабо пахла Колином - лошадью, каминным дымом, летним лесом и его чистой, шёлковой кожей. Хотя для этого не было никакого основания, я вдруг почувствовала себя защищённой и утешенной. Тепло ласкало меня и мои обеспокоенные мысли умиротворились. Не над чем было больше раздумывать, не о чем сожалеть или чего-то бояться, оставалось только одно: глубоко и крепко спать.

Улыбка проявилась на моем лице, когда я закрыла глаза, а моё тело постепенно забыло оставаться собой и погрузилось туда, куда зло и страх не могли проникнуть.

- Открой глаза. Сейчас, - раздался шёпот в моём разуме. Я сразу же подчинилась. Моя комната была залита мягким бархатно-серым лунным светом. Как покрывало, он ложился на мою кожу. Я села и с удивлением стала смотреть на свои руки. Каждый из тонких волосков переливался и блестел. Моя нога была цела.

- Выходи на улицу. Иди ко мне, - снова прозвучал шёпот.

Мне нужно было только своими голыми пальцами совсем немного оттолкнуться от пола, чтобы преодолеть гравитацию. Мистер Икс, который сидел посередине комнаты с жёлтыми блестящими глазами и с переливающимся, трещащим мехом, вскочил беззвучно на подоконник. Я последовала за ним. Мягко он пробалонсировал по коньку крыши, прыгнул на фронт гаража и оттуда вниз на забор и просёлочную дорогу.

Я смогла легко последовать за ним. Мне даже не нужно было ступать на ноги. Я всё-таки делала это, потому что наслаждалась тем, как мою подошву щекотала заросшая мхом черепица, выветрившаяся древесина и мокрая от росы трава. Чёрное, чистое небо нависло над горизонтом. Луна была в самом зените. Я могла видеть кратеры на её круглом лице и протянула к ней руки. Я бы хотела до неё дотянуться.

Кот быстро помчался по серебристо-освещённой просёлочной дороге вверх, мимо шелестящего дуба до яблонь, которые вытянули свои древние ветви, как в мольбе в сторону звёзд. Пахло дикой сладостью переспелых фруктов. Я могла слышать насекомых и извивающихся червей, которые объедали сочную мякоть яблок.

Грива Луиса падала волнами на его изогнутую шею. Я провела пальцами по его эбенового цвета шерсти, в то время как он смотрел на меня своими большими глазами и тихо фыркал. Его раздувающиеся ноздри чувствовали свободу.

Колин повернул голову в мою сторону и соскользнул бесшумно с Луиса. Лесные животные позволили ему выпить свои сны. Его глаза сверкали и блестели, как будто в них горел огонь. Мотыльки трепетали вокруг его лба. Я вытащила одного мотылька из его извивающихся волос и посадила себе на тыльную сторону ладони. Его покрытые пыльцой лапки прицепились к моей коже, ища защиты. Я подула ему на крылья, чтобы он улетел. С глубоким жужжанием он взлетел с моей тёплой кожи.

- Разбуди меня! - попросила я Колина. Ещё никогда мой голос не звучал так красиво. Я находила в себе всё красивым. Удивлённо я разглядывала свои босые ноги и свои узкие, изящные лодыжки. Я чувствовала свою силу и свой ясный ум в каждом миллиметре своей кожи. И всё же это не было реальностью. - Пожалуйста, разбуди меня! Я хочу помнить это.

Колин не отреагировал. Он взял меня за руки, поцеловал кончики моих пальцев и притянул меня к себе. Было так, будто мимо нас пронеслись годы, в одно и то же время весна, лето, осень и зима. Я чувствовала горячее солнце на своей спине, бурю в своих волосах и ледяные снежинки на своём затылке.

- Прощай, Эли, - сказал Колин, прежде чем поцеловал меня, и его острые ногти слегка впились мне в спину. Я любила эту боль. Мне нравилось даже печаль, которая уже сейчас начала охватывать меня. Но Колин был ещё здесь. Поэтому пока она не причиняла мне вреда.