— Клара! — говорит он.
Мое сердце бешено колотится, когда я смотрю на него. Я подхожу к нему и забираю лопатку из его рук.
— Я думал, ты будешь голодна, — произносит он.
— Не для этого, — я улыбаюсь и хватаю кухонное полотенце, поднимаю сковородку, подхожу к мусорному ведру и выкидываю туда яйца. Затем иду к раковине, чтобы сполоснуть ее. — Позволь мне, — говорю я.
Он кивает и садится на один из кухонных стульев. На нем нет рубашки, только пара старых пижамных штанов моего брата. Даже так он выглядит как воскресное утро, думаю, это выражение подходит. Я стараюсь открыто не пялиться, когда подхожу к холодильнику и вытаскиваю упаковку яиц, разбиваю их в чашку, добавляю молоко, взбиваю все вместе.
— Как ты? — спрашивает он. — Джеффри сказал мне, что ты спишь.
— Ты видел Джеффри?
— Да, он был здесь некоторое время. Он казался сбитым с толку. Попытался всучить мне конверт, полный денег.
— Эм, извини? — спрашиваю я.
— Твои калифорнийские зазнайки думают, что ты можешь что-нибудь купить, — шутит Такер.
И он шутит. Он начинает любить калифорнийских зазнаек.
— Я в порядке, — отвечаю я на первый вопрос. — Как ты?
— Никогда не чувствовал себя лучше, — отвечает он.
Я перестаю взбивать и смотрю на него. Кажется, он не изменился. Он не выглядит как пророк, о котором я слышала.
— Что? — спрашивает он. — У меня яйцо на лице?
— Я не очень голодна, — говорю я, убирая яйца в сторону. — Я должна поговорить с тобой.
Он сглатывает.
— Пожалуйста, пусть это будет не та часть, когда ты снова говоришь, что для меня лучше.
Я качаю головой, смеясь.
— Почему бы тебе не надеть что-нибудь?
— Это великолепная идея, — отвечает он. — Но, кажется, все пропало. Предполагаю, что они выкинули все во время ремонта. Может, ты очень быстро доставишь меня домой.
— Конечно. — Я подхожу к нему и беру за руку, поднимая со стула. Он неуверенно смотрит на меня.
— Что ты делаешь? — спрашивает он.
— Ты мне веришь?
— Конечно.
Я радуюсь его быстрому вдоху, когда тянусь и прикрываю его глаза обеими руками. Вызываю сияние, тепло, пульсирующий круг света вокруг нас. Закрываю глаза, улыбаюсь, и переношу нас обоих в «Ленивую Собаку». В сарай. Нарочно.
— Хорошо, теперь можешь смотреть, — говорю я, и убираю руки, свет медленно угасает вокруг нас, он выдыхает.
— Как ты это сделала?
Пожимаю плечами.
— Стукнула каблуками три раза и произнесла: нет места лучше, чем дом.
— Эм… хм. Значит… ты думаешь, что это твой дом? Мой сарай?
Его тон игривый, но взгляд, который он мне посылает, смертельно серьёзный. Вопрос.
— Ты еще не понял? — произношу я, мое сердце колотится. — Ты мой дом.
На его лице улыбчивое недоверие. Он прочищает горло:
— И мне не стало плохо от сияния на этот раз. Почему так?
— Я все расскажу тебе об этом, — обещаю я. — Позже.
— И так, — произносит он. — Протыкание того парня мечом в сердце означает, что ты больше не должна бежать?
— Я больше не бегу.
Он ухмыляется.
— Это лучшие новости, которые я когда-либо слышал, — он опускает руки на мою талию, притягивая ближе. Он собирается поцеловать меня. — Значит, ты правда имела в виду все эти вещи, что говорила, когда я был мертвым человеком?
— Каждое слово.
— Можешь сказать это снова? — просит он. — Я смутно помню.
— Какую часть? Ту, где я сказал, что хочу остаться с тобой навсегда?
— Ага, — бормочет он, его лицо близко ко мне, а горячее дыхание на моей щеке.
— Когда сказала, что люблю тебя?
Он немного отстраняется назад, ищет мои глаза своими.
— Да. Скажи это.
— Я люблю тебя.
Он делает глубокий, счастливый вздох.
— Я люблю тебя, — отвечает он. — Я люблю тебя, Клара.
Затем его взгляд снова падает на мои губы, он наклоняется, и остальной мир просто исчезает.
— Смотри на меня, смотри на меня, — кричит Веб со спины Мидаса, когда Такер водит его по пастбищу.
Я поднимаю руку и машу с крыльца, где мы сидим с Анжелой и пьем лимонад. Каждый раз, когда я вижу его, он на фут выше, этот ребенок, хоть и маленький для девятилетнего, но всегда забалтывает вас (это он в маму пошел), всегда ухмыляется вам этими озорными золотистыми глазами из-под копны непокорных черных волос. Пока мы наблюдаем, он немного ударяет Мидаса, чтобы тот пошел быстрее, и Такер должен бегать рядом, чтобы не отставать.
— Будьте там аккуратнее! — кричит Анжела, больше Такеру, чем ее сыну.
Такер кивает, закатывая глаза, похлопывает Мидаса по шее и замедляет его. Будто падение с лошади сделает что-то большее, чем просто испугает этого несокрушимого маленького мальчика.
Читать дальше