Синтия Хэнд: Безграничная (ЛП)

— Мне всегда нравились пляжи, — произносит он.

— Когда? — спрашиваю я.

— В любую минуту. Я лишь хотел попрощаться. — Он видит мое пораженное выражение лица. — Не беспокойся. Я буду на связи.

Он поднимается. Улыбается, будто все замечательно, но я чувствую, что это убивает его. Покинуть меня идет вразрез со всеми его инстинктами, все это говорит ему его сердце.

— Я имел в виду то, что сказал в аду, — произносит он.— Ты мой сияющий меч, ты знаешь это? Моя истина.

— Кристиан….

Он поднимает руку, чтобы я позволила ему закончить:

— Я видел взгляд на твоем лице, когда он умер. Видел, что было в твоем сердце, и это правда. Все это время я продолжал говорить себе, что это увлечение, и ты переживешь это, и потом ты будешь свободна, чтобы быть со мной. Но это не мимолетный этап или упорное нежелание принять то, что ты думала, твоя судьба. Ты не собираешься переступать через это. Я знаю. Ты принадлежишь ему, — он сглатывает. — Я был не прав, когда поцеловал тебя в тот день на кладбище.

В моих глазах слезы. Я смахиваю их.

— Ты мой лучший друг, — шепчу я.

Он смотрит вниз.

— Ты знаешь, я всегда буду хотеть больше, чем это.

— Я знаю.

Неловкая тишина растягивается между нами. Затем он пожимает плечами и посылает мне дьявольскую улыбку, запуская руку в свои волнистые каштановые волосы.

— Ну, ты знаешь, этот парень, Такер, не всегда будет рядом. Может, я перехвачу тебя через сто лет или около того.

Мое дыхание прерывается. Он это и имеет в виду, или он такой легкомысленный, чтобы сохранить лицо? Я свешиваю ноги с края кровати и аккуратно встаю, на случай, если я все еще слаба. Но, на удивление, я в порядке, даже с большим количеством сил. Я смотрю на него серьезно. Думая о слове «долголетие».

— Не жди меня, Кристиан. Это не то, чего я хочу. Я не могу обещать тебе….

Он ухмыляется.

— Я не называю это ожиданием, — отвечает он. — Я должен идти.

— Подожди. Не уходи еще.

Он останавливается, что-то в выражении его лица, что не совсем осмеливается быть надеждой. Я пересекаю комнату и притягиваю за рубашку. На секунду он выглядит полностью смущенный, но затем я кладу руку на длинный парез на его боку, который еще не зажил. Я очищаю голову, настолько, насколько могу, затем вызываю сияние к своим пальцам. И оно приходит.

Он издает болезненный вздох, когда его плоть заживляется. Когда порез полностью исцелен, я убираю руку, но на его ребрах остается длинный, серебристый шрам.

— Извини за шрам, — говорю я.

— Вау, — смеется он. — Спасибо.

— Это самое малое, что я могу сделать.

Он подходит к моему окну и открывает его, наклоняясь, чтобы выйти на карниз. Затем поворачивается ко мне, ветер раздувает его волосы, его зеленые глаза полны печали и света, и он поднимает свою руку, чтобы махнуть мне. Я поднимаю свою.

— «Увидимся позже», — произносит он в моей голове, затем призывает крылья и улетает.

Я принимаю ванну. Тру каждую часть своего тела, брею ноги, вычищаю грязь из-под ногтей, пока, наконец, после длительного времени, не чувствую себя чистой. Затем сажусь за стол в банном халате и решаю трудную задачу по расчесыванию клубков своих волос. Наношу на лицо увлажняющий крем, на губы бальзам. Стою некоторое время перед шкафом, уставившись на желтый сарафан, который когда-то мама подарила мне на день рождения, который был на мне, когда Такер впервые отвел меня в «Bubba’s» на наше первое свидание. Я надеваю его, вместе с белыми сандалиями на ремешках, и спускаюсь вниз.

Моя черная куртка, в которую я была одета всё это испытание, аккуратно лежит на спинке дивана. Я поднимаю ее. Она пахнет как озерная вода и кровью. Иду к прачечной, чтобы бросить ее туда, но сначала проверяю карманы. В левом серебряный браслет. Я держу его в ладони, проверяя подвески.

Лошадь, когда они взлетели в сельской местности. Рыба, когда они встретились. Сердце. И теперь новая подвеска. Крошечный серебряный воробей.

Я надеваю его. Он звякает о кости моего запястья, когда я иду по коридору в старую мамину комнату. Сердце начинает биться быстрее, дыхание учащается, но я не колеблюсь. Я хочу увидеть его. Открываю дверь.

Кровать пуста, простыни свернуты в беспорядке, будто кто-то пытался в спешке убрать беспорядок. Здесь никого. Я хмурюсь.

Может я слишком долго собиралась, что найти его. Может, он ушел.

Чувствую, что что-то горит.

Нахожу Такера на кухне, он пытается и впечатляюще проваливает жарку яиц. Он толкает почерневшую массу лопаткой, пытается перевернуть ее, ошпаривается сам, покрывает все проклятиями, и начинает трясти руку, будто может стряхнуть боль. Я смеюсь, и он испуганно разворачивается. Его голубые глаза расширяются.