Нора Робертс - Смуглая ведьма

«Светится здоровьем и силой, хвала богине, — подумала Сорка. — Хотя этого пока не осознает и не умеет этим распорядиться. Даст бог, еще будет время».

— Я заварила чай, — доложила Брэнног. — В точности, как ты учила. Думаю, после него тебе станет лучше.

— Теперь ты меня лечишь, дочка? — Сорка с улыбкой взяла плошку, понюхала и кивнула. — У тебя есть чутье, этого не отнять. Целительство — большой дар. С ним тебе везде будут рады, ты всем будешь нужна, куда бы ни поехала.

— А я никуда ехать не собираюсь. Хочу всегда жить здесь, с тобой, папой, Эймоном и Тейган.

— Когда-нибудь тебе захочется узнать жизнь за пределами нашего леса. И еще у тебя появится мужчина.

Брэнног поморщилась.

— Не нужен мне никакой мужчина. Что я с ним стану делать?

— Ладно, обсудим это в другой раз.

Она присела к очагу рядом с дочкой, завернулась вместе с ней в платок. И выпила отвар. Когда же Брэнног тронула мать за руку, та повернула к ней ладонь, плотно соединив пальцы.

— Ну хорошо, только ненадолго. Тебе спать пора.

— А можно мне самой? Можно я вызову видение?

— Давай поглядим, что у тебя получится. Ты должна увидеть то, что в тебе есть. Сделать то, что считаешь нужным. Увидеть его, мужчину, от которого ты произошла, Брэнног. Его можно вызвать только любовью.

Сорка смотрела, как вьется дым, как вздымаются и опадают языки пламени. «Хорошо, — подумала она, — очень хорошо. Девочка быстро схватывает».

В извивах и впадинах огня начинал формироваться образ. Огонь внутри огня. Силуэты, движения и на какой-то миг — звук далеких голосов.

На лице дочки она видела напряжение, от усердия девочка покрылась испариной. «Это слишком для столь юного создания», — решила Сорка.

— Ладно, — вмешалась она, — попробуем вместе.

Она сфокусировала свою энергию, слив ее с энергией Брэнног.

Короткое рычание, завиток дыма, пляска искр. Потом все улеглось.

И вот он здесь, мужчина, по которому они обе скучают.

У другого очага, заключенного в кружок камней. Блестящие волосы, прижатые тесьмой, ниспадают на темный плащ, наброшенный на широкие плечи. Плащ скреплен соответствующей его званию брошью, поблескивающей в свете пламени.

Эту брошь с изображением собаки, коня и сокола она сама выплавила для него в огне, следуя всем законам магии.

— Вид у него усталый, — заметила Брэнног и прижалась головой к маминой руке. — Но он такой красивый! Самый очаровательный из всех мужчин.

— Это верно. Красивый, сильный и отважный. — Как же она соскучилась!

— А ты видишь, когда он вернется?

— Не все можно увидеть. Может быть, когда он будет поближе, мне удастся считать какой-нибудь знак. А сегодня мы видим, что он здоров и невредим, и этого достаточно.

— Он думает о тебе. — Брэнног обернулась к матери. — Я это чувствую. А он чувствует, что мы о нем думаем?

— У отца нет нашего дара, зато есть сердце и любовь. Так что, наверное, чувствует. А теперь спать. Я скоро тоже поднимусь.

— Зацвел терн, и старая ведьма сегодня не видела солнца. Значит, он скоро вернется.

Поднимаясь, Брэнног поцеловала мать. Собака вместе с ней поднялась по лестнице. Сорка осталась одна и стала смотреть на своего любимого в языках пламени. Сейчас, без свидетелей, она расплакалась.

Не успела высушить слезы, как услышала знакомый манящий звук.

Он мог бы ее утешить, окружить теплом — столь сильны его лживые соблазны. Он даст ей все, чего она захочет, и даже больше. Надо только отдаться ему.

— Никогда я не буду твоей.

Будешь. Ты уже моя. Идем же, и ты познаешь все удовольствия и полноту власти.

— Ни меня, ни того, чем я наделена, ты не получишь вовек!

Образ в огне изменился. И он вошел в пламя. Тот, чье могущество и устремления были чернее зимней ночи. Кэвон. Тот, кто жаждал заполучить ее — ее тело, душу, колдовскую силу.

Колдун вожделел Сорку, она кожей ощущала его похоть — будто ее касались потные ладони. Но более всего понимала, что он хотел заполучить ее дар. Эта жажда просто висела в воздухе.

В языках пламени ее мужчина улыбался — красивый и беспощадный.

Ты будешь моей, Смуглая Сорка. Ты и все, чем ты одарена. Мы созданы друг для друга. Мы одно целое.

«Ну уж нет, — подумала она. — Мы не одно и то же. Мы как день и ночь, как свет и мрак, которые сливаются только в тени».

Вижу, ты в одиночестве. Тебе тяжело. Твой мужчина оставил тебя в холодной постели. Иди же в мою, согрейся. Ощути жар. Сотвори этот жар со мной вместе. Вдвоем мы станем править миром.