Adrialice - Банши (СИ)

— Я бы выпил чего покрепче. Но я за рулем, поэтому да, кофе.

Джон сел на барный стул, молча разглядывая меня. Я же спокойно сделала ему кофе, а себе какао. Затем поставила чашки на стол и села лицом к мужчине. А он продолжал смотреть, будто пытался понять.

— Как, Эния? Как ты это сделала?

— Да просто! Насыпаешь кофе в турку… — преувеличенно легкомысленно начала я.

— Ты знаешь, о чем я, — перебил Джон.

— Знаю, — от моей легкомысленности не осталось и следа.

Сделав пару глотков какао и переведя взгляд на улицу, я начала рассказывать.

— Это просто еще одна способность банши. Мы можем наказать за неподобающее к нам отношение. Иногда мужчины думают, что могут делать все, что им заблагорассудится. С наступлением темноты в мире, у них будто темнеет в голове. Все, что происходит ночью — остается ночью. Как сон, который развеется с рассветом. Но это не сон, а такая же реальная жизнь. Видя одинокую девушку в позднее время, они почему-то думают, что могут причинить ей вред, обидеть. И, если никто этого не увидит, то вроде как, этого и не было. Но иногда котенок оказывается тигром. Они запоминают этот урок на всю жизнь. Вчерашний парень тоже его запомнит.

— А след?

— Он останется. Навсегда. А треснутые кости срастутся.

— Треснутые кости?

— Да. Он два раза пытался меня ударить. Я оба раза отбила. Две треснутые кости. Ну, еще возможны трещины в ребрах.

— Да, он впечатался в стену сильно. Что еще я о тебе не знаю?

— Есть еще гребень для волос, — неохотно ответила я.

— И что с ним?

— Он очень важен для меня. Это, как часть меня. С его помощью меня можно контролировать. Если сил хватит. А вообще, за такое банши серьезно наказывает.

— Как?

— Можно остаться седым заикой … без рук.

— Но зачем контролировать банши? Что это может дать? Ты всего лишь вестник! Или нет?

— Я сама не все знаю. Меня никто не учил. В легендах много двусмысленностей и недосказанности, к тому же отражено не все. И, честно говоря, я не горю желанием узнавать, что может дать контроль надо мной. Что меня могут заставить сделать.

— Тогда тебе нужно хорошенько спрятать свой гребень.

— Он появляется только когда я в образе банши. Поэтому он, вроде как, всегда со мной. И я всегда боюсь потерять его.

— А если ты потеряешь его, а на него наткнется обычный человек? Он поднимет его и заберет. Не подозревая, кому принадлежит эта вещь.

— Я почувствую, когда чьи-то руки коснутся гребня. И попытаюсь вернуть его.

— Ты не можешь его просто забрать?

— Могу. Но обычно люди ночами сидят дома, а выйти днем банши не может. Это тот случай, когда от моих рук может пострадать невиновный. В момент гнева мне будет все равно, кто держит в руках гребень. Я просто оторву его с руками, если отдавать гребень лично в руки.

— А как еще?

— Лучше всего выкинуть в окно или просунуть под дверью, если возможно. В гневе я могу наломать дров…или стен.

— Стен? — Джон смотрел на меня с легким ужасом. Остывший кофе был отставлен и забыт.

— Ты же видел, сколько у банши силы. Почему тебя это удивляет?

— Да уж, — он устало потер лоб. — Если когда-нибудь увижу на месте преступления гребень, оттолкну его подальше, чтоб никто не нашел.

— Уж будь добр. Не хотелось бы оторвать тебе руки.

— Да мне тоже не хотелось бы, они мне нравятся.

— Ага, ничего такие, — усмехнулась я, разряжая атмосферу. Джон рассмеялся и глянул на свой кофе. — Я приготовлю другой.

— Спасибо.

Еще один шаг по направлению к доверию и, может быть, дружбе, был проложен.

Следующие пару недель прошли довольно спокойно. Я не получала зов, чему была несказанно рада. Каким бы предназначением это для меня ни было, смерть всегда остается смертью. И ранит она также. Даже если я вижу этих людей первый раз.

В ресторане все тоже было хорошо. Пару раз мы с Карлой ходили вместе гулять. Кино, магазины — все это сближало нас. Начинающаяся дружба была по-своему прекрасна. Мы лучше узнавали друг друга, наши вкусы и предпочтения. Находились общие интересы, которые мы с удовольствием обсуждали. Такие дни были наполнены смехом и радостью. Все складывалось хорошо, даже очень. Но я не была приверженицей теории, что все не может быть хорошо слишком долго. Что обязательно должно что-то случиться, просто из принципа равновесия. А зря. Следующим вечером я почувствовала зов.

Привычно нажав на кулон, я отправилась навстречу своим ощущениям. Они привели меня на заброшенные склады. Отличное место для насильственной смерти. В этот раз причин смерти я не видела. Просто один мужчина убьет другого.