Наталья Павлищева - Тезей и Ариадна. Нить любви

Художники Андрей Мозгалевский, Мария Тульнова

© Павлищева Н.П., 2015

© ООО «Издательство Яуза», 2015

© ООО «Издательство «Эксмо», 2015

– Он идет, он уже близко…

Пламя двух светильников колебалось от ветра, который врывался с террасы. Голос Медеи глух, словно ей не хватало воздуха.

В отличие от матери сын ничего не видел в большом прозрачном шаре, висевшем в воздухе посреди комнаты, только легкий туман внутри. Юный Мед усмехнулся:

– Почему ты так боишься Тезея, разве он сильней твоих чар?

– Если он придет в Афины и увидится с царем Эгеем, царь поймет, что это его сын. Тогда я буду изгнана.

Невесть откуда взявшаяся в комнате большая черная птица вдруг захлопала крыльями и вылетела в дверь, ведущую на террасу. Ни мать, ни сын не обратили на нее внимания, это было привычным. К тому же движение ее крыльев, когда птица пролетела между светильниками, никак на пламя не повлияло. Это означало, что птица не существует.

– Тебя прогонят из Афин, как прогнали из Коринфа? – Мед устроился удобней на ложе, взял с блюда на столе ячменную лепешку и принялся отщипывать крошечные кусочки.

Обычно Медею это раздражало, но сейчас она была слишком встревожена увиденным, чтобы обращать внимание на мелочи.

– Мед, ты должен его убить!

– А потом ты убьешь меня, как убила моих братьев, детей Ясона, в Коринфе?

Медея хлопнула в ладоши, и шар исчез.

Теперь черные глаза матери впились в такие же у сына:

– Я никогда не убивала своих детей! Это выдумали жители Коринфа, чтобы очистить свое имя, это они убили и наших детей, и самого Ясона!

– После того как ты живьем спалила его новую жену?

– Что ты знаешь об этом, только то, что услышал от досужих болтушек, которые шипят мне вслед, словно клубок змей?!

Мед никогда не видел такого напора у матери, хотя прекрасно знал, что она способна на многое. О ней говорили, что колдунья, но к чему оспаривать, если посреди комнаты вдруг появляется прозрачный шар, в котором Медея видит то происходящее далеко, то будущее? Разве обычные царицы такое видят?

Но Медея не обычная царица, она вовсе не царица. Ясон привез красавицу-чародейку из Колхиды, где царевна помогла возлюбленному добыть золотое руно и после этого бежать от собственного разгневанного отца, царя Колхиды Ээта. Она не жалела никого из родных, взяла с собой на корабль аргонавтов младшего брата, а когда Ээт почти догнал беглецов, попросту расчленила брата и выбросила куски в море, чтобы задержать царя.

Ясону тогда бы ужаснуться и оставить Медею в Колхиде, но он привез красавицу в Иол. И ведь все бесполезно – дядя, отправивший Ясона добывать руно, уже был свергнут, а новый царь Пелий уступать трон Ясону не собирался. Медея помогла по-своему: внушила царевнам, что их папашу можно омолодить, если сварить в кипятке, те и постарались.

Но оставаться после этого в Иоле опасно, пришлось уйти в Коринф.

Сначала там все было спокойно, Медея родила Ясону сыновей, но все же пришлась не по душе жителям Коринфа. По мнению коринфян, Колхида – это дикий край, где и люди тоже дикие. Однако Медея оказалась вовсе не дикой, к тому же способной преподать урок многим женщинам (а иногда и мужчинам). Она не заискивала не только перед людьми, но и перед богами Олимпа, у Медеи были свои боги.

Кому же такое могло понравиться? Никому и не нравилось, Медею невзлюбили с первого дня, хотя она родила Ясону детей. Герой побаивался свою необычную жену, а потому, когда царь Коринфа Креонт предложил ему свою юную красавицу-дочь Главку в жены с условием, что Ясон прогонит Медею, аргонавт поспешно согласился.

Когда Медея вспоминала о том, как, пряча глаза и спотыкаясь на каждом слове, тот, ради кого она пожертвовала всем, что имела в Колхиде, сообщил о предстоящей буквально тем же вечером свадьбе и ее изгнании (при том, что дети оставались с отцом по его воле), руки сами собой сжимались в кулаки, а губы в который раз шептали:

– Ясон, как ты мог?!

Если боялся ее колдовских способностей, почему бы не сказать об этом открыто? В конце концов, она никогда не колдовала ему или его людям в убыток или на беду. Не трогали бы ее, не проклинали и не прогоняли, боясь ее силы, эта сила никогда бы не обернулась против.

Мед внимательно наблюдал за матерью.

Еще в Фивах, изгнанная жителями из города вопреки воле поверившего в волшебницу Геракла, Медея обещала бездетному царю Афин Эгею, что у него будет наследник: