О чем ты молчишь? (СИ)

Михаил покивал, расписался в протянутом ему листе и вышел из офиса, все еще не стряхнув с себя видЕние с роскошной машиной. Начиналось всё просто отлично!

В одной из квартир снималась большей частью «классика» и бабы, в другой – мужики и «садо-мазо». В третьей были «гримерки», стояли софиты, усилкИ и прочая аппаратура. Съемочные комнаты сильно отличались по интерьеру: классическая спальня с огромной кроватью и бархатными шторами с ламбрекеном, медицинский кабинет, «пыточная» с деревянными скамьями и обоями «под кирпич», «тренажерный зал»….

Посмотрев несколько дублей и еще не успев придти в себя от будничного равнодушия, с каким здесь перед камерами делалось то, что обычно у людей принято скрывать, Михаил услышал свою фамилию.

- Пионерский лагерь, - без предисловий затараторил лысоватый режиссер. – Он – разбил мячом окно в столовой. Ты – вожатый. Наговариваем текст!

Немудреные реплики были написаны на большом экране. По строкам бежала подсветка, как в караоке. Мишин партнер – круглолицый шатен, не по возрасту наряженный в короткие шорты и пионерский галстук – читал с выражением текст, добавляя в голос визгливые и извиняющиеся нотки. Звукооператор одобрительно кивал. Миша тоже начал, волнуясь, читать.

- Четче, четче, не частИ! – остановил его режиссер. – И, ты – злишься на него, ты понял?

Миша повторил реплику, стараясь «не частить» и «злиться». Требования к артистизму, судя по всему, были невысокие, потому что уже с третьего повтора режиссер остановил микрофоны:

- Супер! Следующая сцена: ты – соглашаешься на наказание, ты – его ебешь. Встань сюда. Левее. Руку будешь высоко держать, а то не видно. Вот, отлично!

Шатен послушно опустился перед Михаилом раком. Миша опешил.

- И что делать?...

Операторы и несколько человек, пришедших поглазеть, как снимается новенький, заржали.

- Ты что – девственник? Суй, давай. Почему не стоит у тебя? Дрочи! Катюша, дай картинку!

Помреж Катюша защелкала пультом, листая на том же экране порнофотографии.

- Чего оставить тебе? Бразильянки – годятся?

Михаил кивнул. Но из-за смущения, дикости ситуации и десятков уставившихся на него глаз, никак не мог сосредоточиться.

- Так, ну-ка вышли все отсюда! – режиссер рявкнул на маячивших в дверях. - Первому, кто издаст еще один звук, штраф – сто баксов.

Зрители мигом вывалились из комнаты.

- Давай, соберись! Все начинали. Не волнуйся! – спокойно сказал режиссер Михаилу.

Миша испытал благодарность к этому чужому человеку. Подвести его было нельзя! Картинки с бразильянками медленно менялись на большом экране. Загорелые и пышные тела были прикрыты крошечными тряпочками или полностью открыты глазу. У девятнадцатилетнего тела – свои законы: Михаил возбудился и придвинулся к податливым бедрам партнера. «Мерзость!» - брезгливая дрожь передернула его плечи. Но молодой организм уже делал свою «работу». Парень дурашливо вопил что-то типа «Простите засранца, я больше не буду!» От Миши, слава Богу, текста не потребовалось. Эпизод утвердили с первого дубля.

«Да ладно, это ж ради денег! Не сильно хуже, чем в малярке», - утешая сам себя, подумал Михаил.

Режиссер, судя по всему, был доволен.

- Так, пока стоит, снимаем, не расслабляемся!

Партнеры равнодушно вставали или ложились «в позу», говорили текст, стонали, «исходили страстью». Михаил, слегка офонаревший от сюрреализма ситуации, переимел перед камерой трех человек. И минут через двадцать, окончательно перестав обращать внимания на окружающих, кончил в рыжего долговязого парня. Но все, кто был в комнате, зашлись в обидном хохоте.

- А новенький-то – пидорок! Или это Стас так подмахивал? Стас, понравился мальчонка? Попроси Олега поменяться, будешь с ним семейно жить.

Рыжий обиделся, покраснел от злости пятнами и, когда выключилась камера, схватил Михаила за грудки:

- Ты, урод! В другом месте свои нужды будешь справлять, ясно?!

Окружающие дружно ржали. Михаил растерянно озирался. Откуда было ему знать, что в этом необычном мире эякуляция – это отдельный эпизод, а значит - дополнительные деньги. А эрекцию – берегут, потому что каждая новая сцена – доплата. После двух-трех месяцев «работы» почти никто не может кончить больше раза в день. А вот такие, как сейчас с Мишей, «казусы» случаются, только если между фигурантами – так редко, но бывает в этом циничном мирке – возникают настоящие чувства.

- …Это надо на камеру делать. За это – бонус, – сквозь смех, объяснила помреж.