Эдуард Снежин: Повесть о несостоявшейся любви

Для начала мы побродили по гроту в скале с мощными подводными массажными струями, прокатились по малой горке на воздушных камерах, со смехом сталкиваясь друг с другом и прочими гонщиками.

Потом освоили большую виражную горку, прокатившись на животе вниз головой, чтобы ярче ощутить плюхание в воду и упоение ударом в лицо вздымающегося каскада искрящихся на солнце брызг.

Но наибольшее удовольствие получили, съехав по несколько раз с высоченных прямых горок, на которых тело разгонялось так, что казалось, вот-вот его выбросит за ограждающий пластмассовый бортик.

Когда мы, уставшие от водных гонок, отдыхали, нежась в струях джакузи, во множестве разбросанных по периметру аквапарка, я поделился с Земфирой:

– Будь я президентом, то понастроил бы дешёвые аквапарки по всей стране. Человек для здоровья насилует себя физкультурой, а тут всё без самопринуждения, на желании – все были бы здоровыми! И главное, умиротворёнными, довольными, как мы с тобой сейчас.

– А плевать мне на всех! – лениво откликнулась Земфира.

Собственно, другого ответа я от неё и не ожидал.

– Пойдём перекусим, – предложил я, – наверно, по килограмму веса потеряли.

– Пойдём.

Мы поднялись и направились к ближайшему кафе, в котором еда для временных посетителей входила в стоимость билета, а для обитателей гостиницы – в стоимость номера.

– Садись! – придвинул я Земфире стул к столику на веранде, – принесу что-нибудь.

У раздачи стояла небольшая очередь.

Вдруг что-то до боли знакомое почудилось мне в облике загорелой блондинки в абрикосовом купальнике, стоящей прямо передо мной.

– Лена! – негромко произношу я.

Быстрый поворот ее головы – глаза в глаза.

– Дима! Дима?

– Это я.

– Ты в аквапарк приехал?

– Да, а ты? Ты же уехала домой!?

– Я тут с подругами – вон они за столом. Мы в другое место переселились, на квартиру, путёвка закончилась.

– Почему так тайно, я был в гостинице, искал тебя…

– Эти парни с дискотеки… в общем, мы сделали вид перед дежурной, что уехали домой, чтобы не искали.

– А записку? Ты могла оставить мне записку?

– Тогда бы мог разоблачиться наш манёвр. Но дело даже не в этом. Я много думала, я боюсь себя и стыжусь тебя.

Из-за стола мне уже делают приветливые знаки Ленины подружки.

– А… что с Сашей?

– Ничего, как ты можешь спрашивать об этом!

– Мне вклинилось в башку, что… наверно, он провожал тебя.

– Вот ещё! А ты здесь с кем? С Липаритом?

– Липарит с Наташей. Я… я тут… с одной дамой.

– Я понимаю, вернее, стала понимать, что мужику без женщины нельзя. Где она?

– Отсюда не видно, за колонной.

– Дима, ты её любишь?

– Я люблю тебя Лена.

Внимательный испытующий взгляд. Наконец я слышу:

– Я тоже люблю тебя, Дима! Давай сбежим отсюда!

В моём сознании оживает видение. Мы с Леной на скамейке в гроте. Наплывает горячий туман. Я готов сбежать с этой девушкой на край света в одних плавках. Я беру её тёплые ладони в свои… Да, я не ошибся – тот свет, что излучают ее невероятные глаза, вмиг соединяет нас, как будто мы и не разлучались.

– Дима! – слышу я вдруг голос за спиной.

Я вздрагиваю.

– Дима, я хотела сказать, чтобы ты взял мороже…

Тут Земфира осекается и внимательно смотрит на Лену.

– Так. Уже клеишь? Или это она клеится к тебе? – презрительно бросает Земфира и кривится на последней фразе.

Лена вырывает свои руки из моих и быстро шагает к столику, где сидят ее подруги и следят за нами во все глаза.

Не успел я опомниться, как компания девушек покинула кафе…

С Земфирой я расстался в тот же вечер. Я объяснил ей, что это была Лена. Объяснил, надеясь на то понимание, которое она проявила, выслушивая мою исповедь в кафе. Но… наверно, ни одна женщина не уступит своего мужчину другой, даже в душе, даже если он ей не нужен. Последовал короткий скандал, после которого на моём лице остались на память следы от когтей пантеры.

Следующие несколько дней я ждал появления Лены на нашем пляже. Но… «Скорее всего, уже уехала», – думал я.

Срока моей путёвки осталось еще на три дня, и я посвятил их лечению и праздному безделью.

Я пришёл к выводу, что пассивный отдых тоже имеет свои преимущества, по крайней мере, можно отоспаться и набраться сил. Надо сказать, что душевные муки дались мне непросто.

Собственно, я хотел уехать домой пораньше, но билетов на самолёт не оказалось.

Однажды, после обеда, когда я прилёг, в дверь постучали.