Этьен Экзольт - Сердца наши золотые, инкрустированные бриллиантами

Сквозь щели между входной дверью и рамой я почувствовал влажный аромат подъезда, скользкий привкус ненасытного лета, уличных страданий и бетонного страха. Пальцы мои дернулись, сжались, согнулись от неприятного возбуждения, готовившего меня к жестокости неведомых столкновений и это неумелое предсказание вызвало во мне раздражение, требовавшее немедленного от него избавления. Повернув направо, я сделал несколько шагов, еще раз совершил подобный поворот, прошел мимо никогда не закрывавшейся двери в уборную и оказался на кухне, где увидел девушку стоявшей спиной ко мне, напевающей неизвестную мне песню, пританцовывающей и покачивающей узкими бедрами. В правой руке она держала керамический нож с черной пластиковой рукояткой и того же цвета лезвием, обросшим голографическими орхидеями. Мраморный сыр поддавался его хрупкому лезвию, опадая прозрачными пластинками ороговевших вожделений. Осторожно подобравшись к ней, почувствовавшей мое присутствие и слегка напрягшейся, я резким рывком прижался к ее телу, обхватывая руками тонкую талию, впиваясь в отзывчивую плоть.

Единственным, что мне нравилось в ней, были ее груди. Не очень большие, лишь немного не помещавшиеся в моей ладони, приятно не имеющие различий между собой, в равной мере сочетавшие упругость и мягкость, умилительно округлявшиеся, когда одежда или белье сжимали их и обретавшие в том дополнительное очарование, они были для меня достаточным вознаграждением за все отвратительное в ней, за мягкую ее посредственность и сладкую легкомысленность, стремление убедить все мироздание в том, что она была, несмотря на всю имевшуюся в ней и возбуждавшую меня мерзость, существом чистым и непорочным и, более всего, за присущую ей сосредоточенность на страдании, которую она с неизменным удовольствием принимала за трепетную чувствительность.

– Мне снились гиены. – повернувшись ко мне, она улыбалась, прядь волос падала со лба, закрывая ее левый глаз, лаская бледные губы, но пальцы мои, обретшие судорожную независимость друг от друга уже искали тьму и никакие слова уже не могли их отвлечь. С трудом освободив правую руку, я бросил ее вниз по животу девушки, натолкнулся поспешными пальцами на пуговицу джинсов и вырвал ее из петли, скользнул под жесткую ткань, стягивая ее с мускулистых ягодиц, просовывая между них средний палец.

– Осторожнее. – покачнувшись, она извернулась, сжалась, решительно меня отталкивая, возмущенная и яростная.

Подозрение ее показалось мне оскорбительным. Нарушить установленное мной самим ограничение я мог бы позволить себе только возлюбив огнестрельное. Левая моя рука лишила хватки своей скорбную плоть и резким рывком сдернула до колен брюки девушки, сдвинула в сторону черный шелк, освобождая прикрытые густыми волосами губки. На мгновение оставив ее, сжавшую побелевшими пальцами край стола, я торопливо обнажил свои бедра. Собрав во рту свою горькую слюну, я выпустил ее на подставленные ладони, куда она, густая и мутная, потянулась ядовитым водопадом, растер ее по своему подрагивающему от презрения ко всему сущему члену, правой рукой направил его, левой поглаживая прохладную гладкую ягодицу и уже через мгновение он был в самой скучной из возможных глубин.

Чуть склонившись над столом, она упиралась теперь правой рукой в желтую стену возле окна. В увлечении ритмичными движениями, обеими руками держась за выпирающие, острые пределы ее бедер, я не забывал размышлять о стечении обстоятельств, вынудившем меня к подобному времяпрепровождению. С тоской думал я об оставшейся на полу книге, о шипящем на столе портативном компьютере, грезил его покрытом пылью и пятнами экраном, проявлявшим страницы незаконченной работы и любое другое занятие, кроме того, которому предавался я, казалось мне достойным и приятным. Плоть налагала на меня свои требования, обязывала к представлениям об удовольствии и я покорно следовал им, не имея возможности сопротивляться, ибо попытка того была лишь признанием ее увлекательной власти. Уподобившись мудрому рабу, я покорялся с ироничной улыбкой, обнаруживал в подчинении рассудительное потворствование гармонии мироздания. Покорно вкушал я все его прелести, скривив губы получал все его награды, успокаивая себя лишь тем, что в представлении своем обретал черты героев, знающих о смертельной опасности и все же следующих к ней, ведомых необходимостью и долгом.

Узкое жадное влагалище стиснуло мой член, девушка игриво вильнула ягодицами, прижимаясь ко мне, полностью погружая меня в свое непотребное тепло и я двигался, чувствуя, как тестикулы трутся о резинку трусов, сжимая обеими руками ее груди, стискивая между пальцев твердые соски, щурясь от яркого солнца и пересчитывая оставшиеся у меня деньги. Не желая доставлять ей удовольствие, ибо таков был наш уговор на той неделе, я уже через минуту отступил. Повернувшись ко мне, отбросив волосы с лица, она укоризненно покачала головой, стряхнула с ног джинсы и направилась в ванную.

Читать дальше