Серж Готье - Новеллы

Я закрыл глаза и начал себя ласкать, дотавляя самому себе огромное удовольствие. Сбылась мечта идиота. Всю жизнь мечтал ласкать такое божественное женское тело и, наконец, свершилось. Теперь не то что ласкать, я сегодня могу подобное тело даже грубо лапать. Никто и слова не скажет. Здесь на постели, так же как и в ванной, я заметил, что с отсутствием мыслей-воспоминаний о том, что я мужчина, мне становилось гораздо легче эмоциольно. Как только мной овладевало нечто женское, как тут же становилось на сердце поразительно легко. Все проблемы, которые только что казались важными и доводили до нервного срыва, теряли свою значимость и исчезали куда-то в небытие. В эти моменты я действительно начинал чувствовать себя женщиной.

Я мял свои груди, теребил свои соски, гладил удивительно приятную на ощупь кожу, ласкал половые губы и даже отыскал клитор. Наконец, я достиг такого блаженства, что забыл обо всем на свете. Мне было поразительно хорошо, сексуальное возбуждение накрыло меня словно волна и мне внезапно захотелось любви. Физической любви. Секса. Захотелось страстных объятий и ласк, захотелось, чтобы он лег на меня, красивый и сильный, накрыл меня своии крепким телом и вошел в меня как торпеда… Что? Боже милостивый! Что за ахинею я несу!

Я вскочил с постели, обливаясь холодным потом. Эта проклятая Клеопатра, эта чертова кукла, которая живет во мне, захотела мужчину. Она вселилась в меня словно вирус, словно эпидемия, и теперь желает секса с мужиком. Нет, никогда не бывать этому. Я, стиснув зубы, буду держаться до конца. Главное, не лишиться рассудка и не потерять здравый смысл. Но как только я начал успокаиваться, этот рассудок, мой собственный рассудок меня предал, ибо сразу же указал мне на то, что не Клеопатра вселилась в меня, а как раз наоборот – я в нее.

Будь проклят этот идиотский мир! Куда я в конце концов я попал? Надо выйти на улицу и поговорить с людьми, если конечно они говорят на том же языке, что и я. Вполне возможно, это другая страна. А может даже другая планета. То-то они на меня смотрели словно на пришельца с другого мира.

Мне снова липким холодом страха обожгло грудь и я не преминул заметить, что мое такое замечательное эмоциональное состояние, почти счастье, улетучилось как дым. Да и как ему не улетучится, если я до смерти напуган. Никто не знает, что на уме у этого идиота Сашки Светягина. Любой ученый опасен для обычного человека, а пьяный ученый опасен вдвойне. Нет, я хочу вырваться из этой преисподней. Вырваться на свободу во чтобы то ни стало.

Я рванулся к двери и выскочил в коридор. В коридоре было темно и я начал шарить по стене в поисках выключателя. После нескольких тщетных попыток я чертыхнулся, удивляясь собственной глупости. Зачем мне искать выход из квартиры, если есть окно? Это всего лишь первый этаж. Я опрометью бросился обратно в комнату, распахнул окно и ту же снова закрыл его. Может там на улице и марсиане, но они одетые, а я голый. Или голая. Еще нехватало, чтобы меня изнасиловал какой-нибудь мужик. Тьфу, пропасть! Есть тут одежда или нет? Может в шкафу? Я бросился к шкафу, рывком раскрыл обе дверцы и начал лихорадочно перебирать висящую на плечиках одежду. Через пару минут я пришел в отчаяние – эта противная Клеопатра не носила брюк, не носила даже футболок. Платья, юбки, блузки. Платья, юбки, блузки. А это что за коробка? В ней что? Туфли на шпильках. Мамочка родная! Как мне ужасно не везет. Но может на полке? Я поднял обе руки и стянул с полки все, что там было. На пол полетели трусики и лифчики.

По какой-то странной причине лифчики произвели на меня то же впечатление, что и губная помада. Я завороженно смотрел на них, а затем опустился на стоящую позади меня кровать. Интересно, какой это размер? Какие-то маленькие лифчики. Разве у меня такие маленькие груди? Не может такого быть. У меня классные большие сиськи. Может это не мои лифчики? Надо померять. Я наклонился, но едва прикоснувшись к мягкой шелковистой ткани, тут же отдернул руку словно меня ужалила змея. Что я делаю? Я собираюсь примерять лифчик?

В очередной раз я в изнеможении лег на постель и зарылся лицом в подушку. Вероятно, этот сумасшедший Светягин превратил меня в трансвестита. Теперь у меня, у здорового мужика появилось желание одеть лифчик. И чулки. Где-то между трусиками и лифчиками я видел чулки. Красивые нейлоновые чулки тельного цвета. Я повернулся на кровати и начал рассматривать лежащее на полу белье, но через минуту снова зарылся лицом в подушку. Боже, какой ужас! Я окончательно стал бабой, растеряв по пьянке все то мужское, что у меня еще оставалось.