– Может это река?
– Нет, просто оно вытянуто в длину.
– Зачем?
– Ну, я его не вытягивал, не знаю.
– В нем купаются?
– Конечно, здесь не очень удобный подход, а там дальше даже есть небольшой пляж. Мы туда ходим иногда с дачи.
– Мы сейчас зайдем туда?
– Туда все равно через дачный посёлок. Зайдём вещи бросим. И пойдём.
Мы шли дальше. Платон держал меня за руку, но иногда забегал вперёд и направлял на меня фотокамеру делал снимок.
– Там есть одно дерево и поляна. Так красиво и вода в озере должно быть цвета неба.
– Где?
– Вот здесь повернем, тут тропика.
Он опять отпустил мою руку и бросился вперёд, оборачиваясь и делая на ходу снимки со мной и без меня. Я шла за ним и улыбалась. Скажи мне тогда, чего он хотел, возможно это дало бы мне шанс всю обдумать, но он побежал вперёд.
– Иди сюда.
Дерево было высоким. Его извилистый ствол и ветви были действительно чудесным фоном для любой картины. И кроме этого небольшой пригорок, на котором оно стояло давал возможность увидеть озеро и тот дальний лес на другом берегу.
Я смотрела по сторонам. Платон смотрел на меня.
– Ты можешь снять платье?
– Могу, а за чем?
– Я тебя хочу поснимать такой.
– Только платье?
– Если можешь, то все остальное тоже.
Какое странное желание существует у мужчин, какая в том разница если любишь, но зачем это? Возможно, пройдя долгий путь, которое назовём временем, я это теперь знаю – это, возможно просто, страх потерять свою влюбленность. Или боязнь забыть, то возбуждение от счастья, что мужчине даёт его любимая женщина. Но чувства, я не почувствовала это тогда.
– Нет, не хочу.
– Чего ты боишься?
– Ничего.
Я врала, я конечно боялась всего, что кто-то увидит нас здесь, что потом кто-то увидит эти фотографии. Пусть случайно, по его неосторожности, но увидит. И еще я боялась его возбуждения, от всего этого процесса, вдруг это будет ужасно.
– Я не модель.
– Ты самая лучшая! НЕсть только ты для меня.
– Но не для себя, я сплошной ходячий комплекс.
– Улыбнись, комплекс!
Я улыбнулась он сделал ещё пару фоток и мы вернулись на тропинку, ведущие к его даче.
Озеро тогда осталось позади.
А через полгода его не стало, но эти его фотографии со мной на Озере остались со мной.
Призираю боль и ненавижу любые утраты. Прошло полгода, когда его не стало. Платон погиб, как мне сказали, совершенно случайно, на своей работе, на кафедре, где он подрабатывал вечерами учебным мастером. Я честно не знаю чем он там занимался. У него была еще одна работа, где он зарабатывал, а в институте, как он говорил, помогал по одной теме. Почему высоковольтный кабель оказался под напряжением, когда он до него дотронулся, никто не знает. Говорили о мгновенной смерти, но я не верю в мгновенную смерть. Смерть всегда долгий и мучительный процесс, даже от молнии или испепеляющего взрыва, но это моё личное мнение.
Мне было его очень жаль, но жальче всего было, конечно, себя. За месяц до его смерти мы расстались, разошлись, и как оказалось навсегда. Что ему и мне тогда казалось, я не знаю. Что хотелось, то и казалось. Возможно мы оба надеялись на применение. А, возможно, он уже предполагал свой вынужденный трагических уход. Рано или поздно каждый отправиться по этому пути в бесконечность. Но принятие и восприятие всего этого у каждого своё.
Я тогда кое-как смогла прийти на похороны. Потом быстро убежала рыдая, наматывая сопли на кулаки. За пару недель, я почти успокоилась. А через месяц старалась не вспоминать обо всем об этом.
Прошло еще полгода. Случайно я встретила её. Она была его двоюродной сестрой. Её звали Оля. С ней мы познакомились тогда, на его даче. Теперь мы встретились случайно в магазине. Для меня эта случайность, так и осталась из рода поворота судьбы. Может все это было совсем не случайно. Она потащила меня в кафе. Она была в положении. Её животик явственно уже выпирал из под кофты. Она очень искренне обрадовалась мне.
– Ты нашлась – это хорошо. Что ты делаешь?
– Ничего.
– Работаешь?
– Пока нет. Такой немного затянувшийся отпуск.
– А планы ближайшие?
Я пожала плечами, поскольку тогда я особо ничего не планировала.
– Прекрасно.
– Почему?
– Потому, что я собираюсь немного пожить на нашей даче, а меня одну не оставляют без присмотра.
– Боятся?
– Да, боятся. Мама не может, свекровь тоже. Тетя Зина не хочет.
Тетя Зина была мамой Платона. Я так к ней и так и не зашла после похорон. Зачем? И потом тоже. Все давно уже прошло. И ей, и мне требовалось немного прийти в себя. Хотя, как ей можно было прийти в себя после такого.
Читать дальше