Олег Рогозин - Тринадцатый отдел. Книга вторая - Заклинатель змей

Однако при виде посетителя гримаса на Костином лице немедленно трансформировалась в участливую улыбку. Это была Ира, Иринушка, как ее ласково называли в поселке. Учительница младших классов, ангельского вида светловолосое создание, точно сошедшее с картины Васильева или еще какого художника – «славянофила». Осенью она умудрилась забеременеть неизвестно от кого, и по поводу этого события в поселке ходили самые дикие слухи, однако даже это, по мнению участкового, не бросало тени на ее светлый образ – известное дело, развлекся какой-нибудь приезжий, да и свинтил обратно в город, к законной супруге под крыло. Кроме того, Иринушка была из тех редких женщин, кому беременность к лицу. Походка ее приобрела величавую плавность, глаза будто бы стали сиять неким внутренним спокойным светом. В общем, рад был Костя ее видеть, что уж там.

– Вечер добрый! Какими судьбами… в такой час? – поинтересовался он, помогая учительнице скинуть куртку. «И куда она таскается в такую погоду и такой час, беременная, неужто больше некого было ко мне послать?»

– Вы извините, я… не сказать, чтоб по делу, – забормотала та, опустив глаза. – Там вьюга такая… а мне мерещится, блазнится все, точно ходит кто-то под окнами… страшно одной. А у вас свет горел…

– Ничего-ничего, – успокаивающе улыбнулся Костя. – Вы проходите, сейчас вот чаю сделаю… А что же, к вам никто не заходит, не помогает? Тяжело одной в таком положении.

– Да раньше… Ольга Митрофановна заходила, – поведала Иринушка, неловко кутаясь в вязаную шаль. – Из школы… а теперь вот как-то…

Пока участковый возился с чайником, она молчала, а потом сказала вдруг более решительно:

– Не водятся со мной теперь местные. Осуждают…

– Да за что осуждать-то? – искренне возмутился Миронов. Женщина виновато пожала плечами.

– За то, что на парня того… заявлять не стала, принуждать. А мне что, мне совестно, он молодой совсем, а тут такое ярмо на всю жизнь…

– Если совершеннолетний, за все должен отвечать! – решительно сказал Костя. Подозрения его, в общем-то, оправдывались. – Погодите. А почему заявлять-то? В смысле, алименты чтоб назначить, в судебном порядке?

– Да не… – Ирина замялась. – Просто он это… ну… согласия-то моего не спрашивал.

Отведенный взгляд и прикушенная невольно губа женщины рассказали милиционеру больше, чем слова.

– Нет, погодите! – Костя аж вскинулся. – Вас что, изнасиловали? И вы не заявили?!

– Вот, и вы туда же… – беспомощно прошептала учительница. Парень торопливо накрыл ее ладонь своей, успокаивая.

– Нет-нет, что вы, я не осуждаю, я… не понимаю просто.

– Он же молодой, – тихо стала объяснять Иринушка. – Горячий еще, гормоны играют… головой не подумал… А мне что, мне ребеночек в радость. Женихов как-то все равно не было…

– Но он же… был… жесток с вами? – Костя понял, что ужасно стесняется спрашивать подобное у этой тихой, почти святой в его глазах женщины. А ведь вроде бывал и на допросах, и на задержаниях, всякого насмотрелся и наслушался.

– Ну, как… да не очень… – учительница тоже смутилась, затеребила подол длинной юбки. – Я отлежалась, пару деньков всего, да на работу пошла…

«Пару деньков отлежалась. О, господи».

– Нет, так нельзя, – пробормотал Костя. – А если он еще на кого нападет? А если это маньяк будущий, личность, патологически склонная к насилию? Сейчас доказали вот – это врожденное, никак не перевоспитаешь…

– А я думаю, каждого перевоспитать можно, только терпение нужно для этого, – улыбнулась Ирина ангельской своей улыбкой. – Да и стыдно мне было с таким в милицию идти, если честно… прошлый-то участковый, что до вас был, знаете, он такой…. Нетактичный был человек.

– Да уж, наслышан, – мрачно кивнул Миронов.

– И потом, уехал-то паренек этот… Он тут на практике был, что ли, с археологами, копали черепки какие-то. Летом был, а в сентябре и уехал. Что его теперь искать-то…

Ситуация действительно была тупиковой – теперь, почти что через пять месяцев, факт изнасилования не докажешь. Разве что, когда ребенок родится, подать на установление отцовства…

– Да мне и не тяжело, в общем-то, – с улыбкой продолжила Ирина. – Вот только боязно… давеча пауки как из стен побегут, я уж кричу, на стул запрыгиваю, а вокруг и нет ничего… Врач говорит, бывает так от токсикоза, в голове мутится…

Костя про такие жесткие галлюцинации от токсикоза никогда не слышал, но экспертом себя в этой области не считал, так что промолчал.