Олег Рогозин - Тринадцатый отдел. Книга вторая - Заклинатель змей

– Ушли… пауки, – женщина обессиленно опустилась в его объятия. Миронов совсем перестал что-либо понимать. Какие пауки? Змеи же… Он подхватил женщину на руки и с ужасом увидел вдруг расползающееся красное пятно на диване.

– Ирина… у вас кровь… – пробормотал он, усаживая ее. Та испуганно прижала руки к животу.

– Господи! Ребеночек!

– Сейчас я вызову врача, – Костя кинулся к телефону, защелкал рычажком – но в трубке была глухая тишина.

– Сейчас! – выкрикнул он, подхватывая с полу брошенную куртку. – Я мигом!

– Не оставляй меня! – со всхлипом произнесла Иринушка.

– Вам нельзя двигаться, – Костя постарался говорить максимально уверенным и твердым тоном. – Я дверь закрою, не бойтесь…

Дом врача был, к счастью, неподалеку – проще пешком добежать, чем заводить мотор, который в этой сырости и работает-то через раз. Наспех собравшегося Валентина, грузного мужика средних лет, Костя тащил едва ли не за шиворот. Возле самого участка он увидел вдруг сквозь беснующуюся метель темный силуэт, стремительно удалявшийся вниз по улице.

– Стой! – рявкнул участковый, повинуясь какому-то иррациональному порыву. Если и было у него нечто, именуемое интуицией, чутьем, то сейчас именно оно бесновалось в мозгу – враг, чужак, хватай его! Пихнув в руку растерявшемуся врачу связку ключей, он кинулся вдогонку, выхватывая пистолет. Промелькнула мысль – а есть ли в стволе патроны? Но тут же исчезла, сметенная азартом погони.

Однако загадочный незнакомец, дойдя до поворота, словно растворился. Костя еще некоторое время метался по улице, пытаясь определиться с направлением, но хлюпающая под ногами жижа поглотила все следы, а интуиция растерянно молчала, так что он побрел назад. На крыльце участка его взгляд привлекала бурая полоса – словно здесь тащили что-то… окровавленное. И небольшое.

– Закройте дверь! – крикнул врач, и Миронов послушно хлопнул за собой дверью, заходя.

– Ушел он, – сообщила ему заплаканная Иринушка.

– К-кто? – совсем растерялся Костя.

– Ребеночек… пуповинку перекусил и ушел… – и женщина зарыдала, уткнувшись в ладони.

Участковый перевел изумленный взгляд на врача. Тот нехотя поднялся с придвинутого к дивану стула, подошел к милиционеру.

– Давай-ка отойдем, – сказал он, надавив на плечо тяжелой своей рукой. Они отошли в угол комнаты, и Валентин, понизив голос, произнес:

– Костя, я в душе не ебу, что это было, но, бля буду, похоже, что так все и есть.

– Да вы рехнулись! – взвился Костя, у которого от всех этих загадочных событий уже «шарики за ролики» начали заезжать. – Ребенку сколько, пять месяцев от зачатия? У него ж, небось, ног еще нет!

– Ног, может, и нет, а зубы есть, – пробормотал врач. – Ладно, я сам не видел… в конце концов, может собака какая забежала, плод схватила и унесла. Или волк. А?

– Что. Здесь. Произошло? – четко, раздельно произнес участковый, чувствуя, как рука сама сжимается в кулак.

Врач выпрямился.

– Выкидыш, – сказал он неожиданно бесстрастным тоном. – А куда плод делся, не знаю. Может, сама выкинула. Я пришел – уже все чисто было, только кровь. А может, это… пустышка была. Ложная беременность.

– Он же биился! – провыла с дивана женщина. – Он ножками стучал!

Костя рванулся было к ней, но врач удержал его за плечо.

– Слушай, – сказал он заискивающе, – тут же уголовного ничего нет? Выкидыш и выкидыш… Ты ж дело никакое оформлять не будешь?

– Буду, – твердо сказал участковый. – Я рапорт подам. Что неизвестные науке явления происходят. Я своим глазам верю, а глазами я видел… – он махнул рукой, решив, что врача в историю со змеями посвящать не стоит. В конце концов, даже он не верил, что Костя – принципиально непьющий, сколько тот ни твердил об этом. А теперь и вовсе не поверит…

– Со скуки бесишься, – пробормотал врач, вздыхая. – Рапорт, ишь ты. Ну, поглядим, кому ты нужен со своим рапортом. Только проблем наживешь.

Костя присел рядом с плачущей Ириной, осторожно обнял ее за плечи.

– Кто-то же должен подобными вещами заниматься, – пробормотал он, впрочем, без особой уверенности. – Может, гипноз все это, а? Должно же быть объяснение…

– Уполз, – прорыдала Ирина, – даже на меня не глянул, на четвереньки стал и к выходу…

– Вот же ж, мать ее, бесовщина, – пробормотал врач и размашисто, демонстративно перекрестился.

За прошедшую осень в жизни Саши изменилось не так уж и много вещей. Новая преподавательница английского ставила ему одни пятерки – «надеюсь, она делает это не из опасений за свою жизнь», мрачновато пошутил однажды Саша в разговоре с коллегами. Балкон пришлось утеплять, забивая щели строительной пеной – рыжая соседка Настя решительно заявила, что оклейка бумагой – удел слабаков. Только хардкор, только пена «Макрофлекс»! И притащилась к нему с баллончиком упомянутой субстанции.