Андрей Навойчик - Трёхочковый в сердце

Она прогибалась, чуть приседая, и снова выпрямляясь, каждый раз, когда он, проводя руками вниз, делал обратное проглаживание наверх, ощутимо лаская его член своими ягодицами. Возбуждение нарастало, и Ник знал, что она уже достаточно мокрая, не пеняя на включённый душ. Кира приподнялась на носки, прогнувшись, как кошка в сонливом потягивании и желании содрать порцию обоев со стены. Она упёрлась руками в холодную плитку, Ник вошёл сзади, медленно и аккуратно, одновременно схватившись за поручень для фиксации душевого шланга, чтобы не потерять ритм, если вдруг он поскользнется на мокром полу. Кира замурлыкала от удовольствия, ведь в нежном и медленном сексе было не меньше удовольствия, чем в страстном и грубом. Он медленно двигался внутри, выходя на всю длину и так же неторопливо проникая обратно, это не давало им обоим быстро кончить, и позволяло сосредоточиться на каждом сантиметре ощущений. Ник гладил и ласкал её грудь, целовал шею и плечи, слизывал стекающие капельки воды, которые, находясь на ней, принимали необычайный вкус – растаявшего карамельного мороженного. Кира всем своим видом показывала, как глубоко она чувствует каждое движение. Она откидывалась назад, теряя опору, что бы запрокинуть голову ему на плечо и обхватить его шею насколько позволяла длина руки. Потом снова падала на стену, стараясь вытолкнуть ту, расширяя границы кабинки, будто им двоим, не хватало места или воздуха. Ник держал её за бедра, постепенно увеличивая темп, время нежных прелюдий истекло, и сейчас им обоим нужен был результат, хотелось скорости и ощущения постоянного движения. Он подхватил душ, так неудачно выпавший у неё из рук, и сдвинул головку распылителя в режим «трёхструй». Вода была достаточно горячей, и это добавляло остроты. Ник продолжал держать Кирины бёдра одной рукой, а вторую, вместе с душевым шлангом завел вперёд, книзу её живота, и направляя горячий поток прямо на обнажённую головку «фасолинки». Кира вскрикнула, но довольно скоро стон неожиданности сменился стоном наслаждения. Ещё в первые недели знакомства Ник узнал, об этой ее слабости к горячей воде, собственно, это порок всех более ли менее раскрепощённых девушек. И он всегда больше заводился, когда видел её такую. Кира реагировала по-особенному, возбуждаясь сильнее, и практически мгновенно кончая, если он двигался достаточно быстро, а струя хотя бы несколько секунд попадала куда надо. Она старалась держаться, но ноги предательски подкашивались, а тело сводило от полученного блаженства. Кира стекла по стенке душевой кабинки, разворачиваясь к нему лицом.

– Прости, ты не успел, да. – это был даже не вопрос, констатация, но Нику было всё равно, ведь на Кирином лице была написана больше чем благодарность, и ему это всегда льстило.

– Что за глупости, малышка!? Ты же знаешь – удовольствие женщины, главный комплимент для настоящего мужчины.

– А доставленное удовольствие мужчине – лучший аргумент «ЗА» любящую женщину. – Кира знала, что Ник совсем не обратит внимание на неприкрытое признание в этих словах. Не, потому что настолько глуп, просто типичный мужчина не сможет заметить даже слона, пока тот его не раздавит, и хорошо если он метафизический. Плевать, в конце концов, сейчас им хорошо, а с остальным они разберутся, со временем.

Кира поднялась на колени, заворожённо приблизившись к нему, в её глазах снова запылало то беснующееся пламя. И Ник подумал, что, наверное, так взрываются облака, поглощённые синевой неба.

Её рука схватила его за бедро, а вторая, проскользнув под мошонкой, поднялась до поясницы, проведя пальцами вниз по линии между ягодицами, спускаясь к нежной кожице яичек. Ник слегка напрягся, но в следующую секунду, полный блаженства отдался во властные не только руки своей госпожи. Губы Киры нежно сомкнулись на его головке, раскрывая кожицу, одновременно со вздохом втягивая член внутрь и насаживаясь на него всей глубиной рта. Её руки продолжали массировать яички, и от этого действия – нервозного щекотания, общий накал ощущений усиливался. Она проводила губами вперёд, практически полностью обхватывая всю длину, а потом возвращалась назад языком, словно закрученный по спирали лестничный спуск, лаская член. И это не было грубой или похабной «полировкой», нет. Кира сливалась с ним будто в глубоком и страстном поцелуе, и казалось, что не она ласкает член, а он нежно поглаживая и приминая язык, старается доставить ей удовольствие. Конечно же, это абсурд, но так казалось со стороны, так подавала это действо Кира, как шеф-повар в ресторане, который получает удовольствие от того, с каким аппетитом будут вкушать его кулинарный шедевр. И она дарила ему этот шедевр, этот верх блаженства, лучшая и самая бескорыстная благодарность, на которую способна, отдающаяся тебе, женщина. Как Ник постоянно дразнил Киру то спадающим, то нарастающим темпом. Так и она, беззлобно мстя, доводила его до исступления своими перепадами. Постепенно Кира набирала ритм, и губы порхали всё быстрее, концентрируясь в районе наиболее чувствительной головки, про остальную часть она тоже не забывала, помогая себе ритмичными движениями рукой. Ник не хотел, чтобы она останавливалась, не хотел заканчивать эту сказку с рейтингом «восемнадцать плюс», и одновременно больше всего жаждал финала. Он больше не сдерживался, волна жара прокатилась по всему телу, ища освобождения на конце наиболее уместной точки тела. В момент, когда оргазм уже накрыл Ника у основания члена, и стремился к выходу по семенному каналу, Кира, вдруг, в последний раз насадилась губами на всю длину, жадно проглотив его до основания. Он дернулся раз, другой, третий, удовольствие как будто изливалось из него, переходя в неё. Было сложно сфокусироваться, ноги так же предательски дрожали, как несколько минут назад у Киры. И сам Ник был переполнен бушующими эмоциями: удовольствие, растерянность, блаженство и расслабленность в одном блендере с удивлением, и необъяснимым, новым и приятным чувством подвластности этой женщине. Она выпустила его из своих «оков». В тот же момент Ника накрыло сквозящее разочарование, что блаженный миг ушёл, оставив лишь сладкое послевкусие воспоминаний.