Юрий Павлов - В Советском Союзе

Утром, первого декабря, ехала, в автобусе, на работу.

День был пасмурный, и шёл снег. Дарья задумалась, вспоминая, что было вчера вечером.

Она уже не краснела, вспоминая об этом, и не называла себя извращенкой; секс, приносящий наслаждение, становился нормой.

Раздевшись, и переобувшись в кабинете, позвонила в отдел кадров.

Взяла Вера.

– Вера, Таня пусть зайдёт.

– А Таня ещё не пришла.

Дарья уронила трубку, и схватилась за сердце.

Через полминуты открылась дверь, и заглянула Вера.

– Дарья Михайловна, что с вами?! – закричала она, подбегая к ней.

Следом за Верой, в кабинет, заскочила Галя.

Дарья, побелевшая как стена, сидела, вперившись взглядом в пространство. Наконец, очнувшись, выдавила из себя – Позвоните мужу.

Девушки переглянулись.

–Таниному! … Звоните! … Скорее!

Галя побежала в кадры, и найдя карточку Михаила, Таниного мужа, позвонила в лабораторию, табельщице.

– Он сегодня в отгуле, Дарья Ми …

– Звони домой! Звони с моего!

Галя позвонила, и через полминуты положила трубку – Говорит, на работу уехала.

Дарья стала задыхаться!

Вера побежала в отдел, и выхватив из аптечки нашатырный спирт, открыла, и опрокинула на ватный тампон. Вернувшись в кабинет, поводила у Дарьи под носом.

Дарья откинулась на спинку кресла, и пришла в себя.

В отделе кадров звонил телефон.

Галя вышла.

Через две минуты она вернулась – На остановке … на нашей остановке … грузовик … сбил … женщину … у неё … в сумочке … был пропуск … это … Таня …

Галя заплакала.

Таню похоронили через два дня.

Дарья не смогла рассказать Михаилу, Таниному мужу, о своём видении.

Придя домой, достала из холодильника водку, и налив стакан, выпила. Сидела и ждала, когда подействует. Но ничего не происходило.

Хотелось выть, и мотая головой, и заскрипев зубами, застонала.

Кто-то тронул за плечо.

– Отойдии! – зарычала она, и оттолкнула Вениамина.

Выпила ещё стакан водки. Потекли слёзы, и тоска, сидевшая внутри, стала отпускать. Почувствовав голод, встала и, шатнувшись, открыла холодильник. Достала колбасу и ела, откусывая от палки. Перед глазами всё двоилось. Она рыгнула, и засмеялась. Выпив воды под краном, пошла из кухни, цепляясь за стены.

– Вени-а-мин … Ве-ни-а-мин …

Цепляясь за косяки, и вихляясь на подкашивающихся ногах, смотрела на него – Вениамин. Пошли ебацца! – и захохотала.

Отцепившись от косяков, опустилась на колени, и на четвереньках поползла в спальню. Вениамин шел следом, шаркая и кособочась.

– Лложись!

Она сидела на полу. Он лёг.

Цепляя трико, и стягивая – Ччё тты ввыёбываешься, а? – стянув трико до колен, взяла, лежащий между ног, член – А ччё он не встаёт, а? – и дёргала его.

Кровь запульсировала, член дёрнулся, удлиняясь и набухая. Дарья захохотала, и наклонившись, засосала головку, прижав язык к уздечке. Из раззявленного рта текли слюни. Оторвавшись, встала на четвереньки, и попробовала залезть на Вениамина.

Но не смогла.

Двинувшись на четвереньках к стене, позвала – Иди, садись!

Вениамин сел и, не вставая, сдвинулся к стене, и прижался спиной. Дарья, развернувшись, и раздвинув ноги, пятилась назад. Наткнувшись вагиной, мотнула головой – Неее, в жопу!

Залупа упёрлась в анус, и Дарья, двинув жопой, почувствовала, что член вошёл в неё. Она сопела, ругалась и дёргалась. А когда задёргался Вениамин, застонала.

Уснула на полу, разбросав руки.

Вениамин сидел и щупал её, погружая пальцы в липкое влагалище. Потом просунул руку меж ягодиц, и погрузил в месиво слизи. Потом водил пальцами по её груди и губам, размазывая слизь и улыбался, высунув язык. Изо рта текли слюни.

Проснулась утром.

Под головой подушка, а одеяло подоткнуто с боков. Лицо, губы, и кожа на груди словно стянуты чем-то. Она провела пальцами по лицу и губам, ощущая шершавые коросты. Подцепив ногтем плёнку, подняла руку. Желтовато-мутная плёночка мялась в пальцах, но не размазывалась, а раскатывалась на шершавые комочки, липнущие к коже.

Дарья села – «Почему я на полу?»

Вспомнила похороны. Вспомнила, как сидела за столом, как пила водку … И всё. Больше, не помнила ничего. Хотела встать, и сморщилась от боли в паху. Сунув руку, щупала волосы на лобке. Скомканные и слипшиеся, они ещё и прилипли к коже, и губам, и отдирались очень болезненно.

– «Неужели я вчера ещё и …? Ниччего не помню»

Встала, и пошла в ванну.

Дарья Михайловна шла по коридору. У дверей её кабинета стояли молодые люди. Девушку она знала, а молодого человека видела впервые.