Розалинда Шторм - Цепкие оковы силы

Появление Воротаева было неожиданностью. Для всех. Оно же стало той самой последней каплей, что прорвало плотину терпения. Ведь и Сережа понял, что может сделать со мной этот колдун. Чужая ярость окатила меня горячей волной, заставила волоски на руках встать дыбом. Я услышала звук разбиваемого стекла, мат, стук каблуков по полу.

Сережка, глупый, остановись! Не надо!

– Сволочи! – шипел он, задвигая меня за спину. – Одно движение, и я распотрошу любого!

У Сержа в руке розочка из бутылки. Смертельный цветок для человека, но разве он мог остановить колдуна? Разве он мог остановить Хозяина? Любого из тех, кто не сводил с мальчишки цепкого взгляда? Нет.

– У тебя ровно десять секунд на подумать. – Юрьев сделал шаг навстречу, острие уткнулось ему в живот, еще движение, и белоснежная сорочка окрасится красным. – И, возможно, я даже пощажу тебя.

Ложь. Пощады не будет. Все слова лишь игра. Он хотел, чтобы зарвавшийся человек нарушил правила, так и произошло.

– Отвали, урод! Все прочь! – закричал Серж – Вы, звери, все звери, чудовища! Прочь! Сейчас мы с Паулиной уходим отсюда. Лишнее движение, и я порежу тебя. Слышал, Юрьев?

Спина Сережи напряжена, я вижу, как перекатываются мышцы под тонкой тканью футболки.

Красивый он. Как же жаль.

Презрительная улыбка расцвела на лице Хозяина.

– Режь, – приказал он. – Смелее.

– Что?! – отшатнулся Сергей. – Ты сбрендил, Юрьев?

Мальчишка. Если уж пошел ва-банк, иди до конца. Забери с собой всех, кого сможешь. Я бы так сделала. Наверное.

Хозяин шагнул следом, заставляя Сержа пятиться дальше. Я не вмешивалась, тавро, итак, пекло, не переставая, только смотрела. Розочка все еще была между ними, щерилась заостренными лепестками, жаждала крови.

– Ты нарушил первое правило, парень. Напал на колдуна, – усмехнулся Хозяин, когда между ними почти не осталось свободного пространства. Он двинулся еще ближе, насаживая животом на острие. – И за это наказание одно: смерть.

Кровь капала на пол, я слышала: кап-кап, кап-кап. Воздух наполнился запахом соли и железа, будоража мою сущность. Я невольно облизнула губы, не в силах отвести взгляд от пальцев Сержа, окрашенных красным. Тот тоже смотрел, удивленный, ошарашенный. Смотрел и никак не мог выпустить бутылку из рук. Он и Юрьев – эти двое представляли собой странную композицию, пугающую, нелепую, уродливую.

– И еще, парень. – Хозяин отступил на шаг. Ему было больно, я знала, но ни тени страданий не появилось на холеном лице. – Среди присутствующих только одно чудовище, только один зверь. Она.

И указал на меня.

– Она.

А потом он подарил мне еще одну улыбку и отдал приказ:

– Оборачивайся. Медленно.

Какая же ты сволочь, Хозяин.

Я сжала кулаки, сдерживая невыносимое желание обернуться, скинуть слабое человеческое обличие. Смотрела на Юрьева, мечтая увидеть, как воспламеняется на нем одежда, как кожа покрывается волдырями. Но все тщетно, колдовской силы во мне не было.

Хозяин демонстративно задрал подол рубахи, обнажая израненный живот, затем вытащил из кармана бутылочку. Темная бутылочка зачарованного стекла, такая не разбивалась и не терялась Никогда. Если, конечно, владелец не пожелал с ней расстаться. Юрьев не желал. Он отвинтил крышку, сделал глоток и нарочито медленно облизнул губы. Рана на животе моментально заросла.

Теперь взгляды колдунов были вновь обращены ко мне. Жадность, зависть, желание обладать, жажда убить, подчинить, уничтожить – в них все. Ведь то, что хранилось в бутылке Хозяина – его главная сила – это часть меня. Моя проклятая волчья кровь.

Взгляды колдунов ранили, но мне не привыкать. Не в первый раз и не в последний. Не страшно. Гораздо страшнее увидеть, как кривится в отвращении лицо мальчишки, как страх вытесняет другое чувство.

Ведь знать, что любимая женщина – монстр и наблюдать, как она им становится – это не одно и тоже.

– Оборачивайся, – повторил Хозяин

В его голосе появилась сталь, от клубящейся силы было тяжело дышать. Тавро уже не пекло, а жгло каленым железом. Хотелось рухнуть на пол и выть, но я лишь сильнее стиснула кулаки.

Наверное, это было смешное зрелище: полуголая женщина, пытавшаяся изо всех сил оставаться собой. Но смеяться мне не хотелось.

– Паулина, посмотри на меня. Прошу.

От тихого ласкового шепота Сережи я чуть не подпрыгнула на месте. Но посмотреть на него так и не решилась.

– Оборачивайся! Давай же, – попросил он. – Не нужно из-за меня терпеть. Ну же!