Марина Кистяева - Сюрприз для Ловчего

Вот и сейчас она подошла к застеклённым дверцам и, надавив, открыла их, подставив лицо ласковому ночному ветерку.

Сегодня природа и заводы были к ним милосердны. В воздухе не чувствовались запахи гари и серы. Туман, как таковой, тоже отсутствовал. Каролина как-то говорила, что за последние годы почти удалось преодолеть проблему очищения выбросов с заводов и непроглядного смога, поглотившего город.

Самой Ванде, проживавшей до сегодняшнего времени в деревне, не приходилось ещё сталкиваться с «прелестями» жизни в большом городе. И она надеялась, что не столкнется.

С той самой минуты, как Рой сообщил, что достал адрес, она так разволновалась, что успокоиться никак не удавалось. А это плохо. Надо брать себя в руки. Ей предстоит важное мероприятие.

Послышался отдалённый смех, и Ванда вздрогнула.

Что-то она слишком самоуверенна.

Залезть в незнакомый дом… рыться в чужих бумагах… подвергать себя опасности…

Именно это она и собиралась сделать.

Несколько лет назад, когда умирала мама, Ванде стали известны обстоятельства, заставившие молодую чету Улитли, родителей Ванды и Роя, покинуть Бергас и поселиться в маленькой деревне. А также ответ на вопрос: почему порой у отца в глазах появлялось выражение вины, когда он смотрел на маменьку, думая, что никто за ним не наблюдает.

Улитли всегда жили скромно: экономили на всём, в их доме не было принято тратить деньги на пустяки, но и свободных средств никогда не водилось.

Естественно, пока Ванда подрастала, она не задумывалась об этом. Жила беззаботной жизнью и радовалась каждому новому дню. Потом вышла замуж, у неё появился свой дом, и тут-то она призадумалась. Тогда её впервые посетила мысль, что родители хранят некую тайну, не дающую им покоя. Отец умер через год после её замужества, и мать с дочерью сблизились. А вскоре заболела и Элизабет Улитли. Не убереглась зимой, простудилась. Ванда многие вечера провела у её постели, и однажды матушка не выдержала, зарыдала и призналась дочери.

Оказалось, прежде чем повстречать молодого кавалериста Улитли, мать Веры была обручена с неким мистером Жерданом. Маменька не уточнила, кем он был, но её лицо помрачнело при одном упоминании его имени.

Красавец Улитли вскружил ей голову, и вскоре старая помолвка расторгалась. Влюбленные быстро сыграли свадьбу и собрались жить долго и счастливо. К тому же, Элизабет чувствовала, что в ней зародилась новая жизнь.

Как это бывает в таких случаях, беда нагрянула нежданно.

Кристиан Улитли начал частенько пропадать по ночам, а приходить под утро. Ничего не объясняя жене, он преподносил дорогие подарки, драгоценности, в доме появились деньги. Элизабет всё это не нравилось, но сколько бы она ни допытывала мужа, откуда деньги, он никогда не говорил правды, только счастливо улыбался и отшучивался.

Однако эйфория продолжалась недолго. Через пару месяцев от счастливого настроения не осталось и следа. Кристиан превращался в угрюмого и нервного человека. Элизабет не находила себе места, а однажды, попрекая мужа будущим ребенком, все-таки вызнала у него правду.

Кавалерист Улитли оказался азартным человеком. Он упустил момент, когда игра в карты из привычного развлечения переросла в нечто большее. Сначала ему везло и везло сильно. Казалось, фортуна будет вечно ему улыбаться. Но незаметно для самого себя в один из вечеров на кон им было поставлено больше, чем он мог себе позволить. А карта не пришла. Он проиграл. По иронии судьбы в тот злополучный вечер напротив него за карточным столом сидел давний соперник Жердан. Или не судьба тут вмешалась, а точный мстительный расчет?

Жердан не забыл нанесенного оскорбления. Но сделал вид, что смирился с потерей возлюбленной. Если бы Элизабет была рядом с Кристианом, то, возможно, нашла бы нужные слова, переубедив мужа и объяснив, что Жердан не тот человек, который умеет прощать, не допустила бы, чтобы они оказались вместе за игральным столом.

Улитли подписывал вексель Жердану с мыслью, что он с ним не рассчитается и вовек. Долг был огромен. А как известно, карточный долг – долг чести.

Всё, что могли, Улитли продали. Дом в Бергасе, приданое Элизабет, небольшое состояние, скопленное за годы службы – всё пошло на уплату долга. Но и этого было недостаточно.

Тогда Жердан потребовал, чтобы Улитли ушёл со службы и уехал с женой в деревню. Кристиан согласился. Какую пользу извлёк из их отъезда Жердан, что он от того выиграл, никто не знал. Элизабет терялась в предположениях. Ей было трудно покидать Бергас, она родилась и выросла в столице и всем сердцем любила её холодноватую красоту.