Марина Кистяева - Дикий

Она дернула рычаг и заглушила двигатель, после чего уронила голову на руль и закрыла глаза.

ОН её убьет.

Порвет на части. Уничтожит.

При этом будет смотреть, как её глаза наполняются первозданным ужасом и улыбаться.

Что она наделала…

В груди защемило не то от злости, не то от ужаса. Да, ярость всегда была и останется плохим советчиком, только кто же в состоянии остановиться, когда… Дина оборвала себя.

Хватит.

Нельзя поддаваться панике. Сейчас она войдет в дом, и что-нибудь придумает. Обязательно придумает. Соберется с мыслями и…

Его, своего хозяина, она увидела, стоило повернуть голову вправо.

Он стоял на балконе второго этажа, вцепившись пальцами в перила балкона, и жадно всматривался в стекла машины, пытаясь поймать её лицо. Дина это знала.

Он всегда её ждал. И сегодня не исключение.

Чувствуя, как дрогнули колени, Дина расправила несуществующие складки на черной юбке и толкнула дверь автомобиля.

Пора.

Каяться и искать защиты.

Она словно видела себя со стороны – высокая и стройная, облаченная в элегантное платье ниже колен, в туфлях-лодочках, она двигалась по брусчатке с непередаваемой грацией хищницы. Каждое её движение гипнотизировало. Легкая походка, сводящая с ума всех особей мужского пола и заставляющая давиться завистью и похотью. Что не они ей обладали. Не они прикасались к роскошному телу. Не они ей владели.

Встряхнув короткими черными волосами, Дина поднялась по широкой мраморной лестнице и на мгновение задержалась перед дверью. Перевела дыхание.

Двум смертям не бывать, одной не миновать. Муж любит её.

Любит…

Её шаги растворились в толстом персиканском ковре. Теперь оставалось подняться на второй этаж. Это уже сложнее. Дина никогда не была трусихой, сейчас – пасовала.

Но идти надо было. Надо. Иначе…

Димитриос ждал её на балконе. Сукин сын! Мог бы вернуться в кабинет. Облегчить ей задачу. Но нет. Стоит, даже не повернувшись. И ведь, наверняка, всё уже понял.

– Где ты была? – сухой голос неприятно резанул и без того натянутые до предела нервы.

Дина сглотнула и выпрямила спину.

– Охотилась.

– Охотилась? – теперь в его голосе появились вкрадчивые сладостно-приторные нотки.

Спина Дины стала ещё прямее.

– Да.

Димитриос медленно, лениво повернулся к ней лицом.

Соизволил.

Тяжелый взгляд карих глаз пронзал насквозь. На красивом мужественном лице застыла холодная маска: ни мыслей, ни действий, ни чувств – ничего – совершенство контроля над собой. Эта его черта бесила Дину до чертиков, а иногда она, словно балуясь, специально выводила мужчину из себя, будто устанавливая женское превосходство над ним.

Это она могла и умела.

Сейчас всё было иначе. Радовало, что он контролирует себя. Значит, расплата будет не ежесекундной. Значит, есть шанс.

Димитриос смотрел на неё и молчал, заставляя нервничать сильнее. Опыт прожитых лет подсказывал, какую маску следует в этот момент примерить ей. Она раскроется…чуть позже.

Наконец, он заговорил:

– А я тебе давал добро на охоту?

Плохой вопрос. Очень.

– Нет, – Дина сделала эффектную паузу, даже улыбнулась чувственно и обещающе, – но я не смогла сдержать порыва.

Уголок верхней губы Димитриоса нервно дернулся, выдавая бушующие внутри дикого зверя эмоции, вот-вот готовые вырваться на свободу…

И они сорвались, вырвались наружу, обрушились на Дину всепоглощающим цунами.

Димитриос был силен и ловок. Быстр и жесток. Девушка и это знала. Именно сейчас, в эту секунду, когда большая ладонь мужа сжала её горло, пришлось в очередной раз убедиться в тяжести и непоколебимости его характера. Жалобный хрип вырвался из груди несчастной, она побледнела, а смелость и бравада сейчас же испарились. Неловко взмахнув одной рукой, вцепилась длинными пальцами с аккуратным маникюром в его руку, делая жалкие бесполезные попытки оторвать чужие пальцы от своего горла и хоть немного ослабить хватку.

Тщетно.

– Не смогла сдержать порыв?! – прорычал мужчина, и его лицо исказилось от ярости. Он смотрел на женщину с ненавистью, в глазах то и дело вспыхивали кровавые всполыхи, грозящиеся сжечь Дину заживо. – Ты!!!..

Она громко застонала и дернулась, пытаясь вырваться.

Не получилось.

– Пусти, – прохрипела, чувствуя, как давление таких родных и любимых пальцев усиливается.

– Пустить?! Тебя?! – не сказал – выплюнул мужчина и рванул женщину к себе, продолжая удерживать её горло. Он верно рассчитывал силу – где сжать, где надавить. И, несмотря на гнев, клокочущий внутри, в его планы не входило причинение вреда Дине.