Тальяна Орлова - Стать последней

Эта тема была слишком откровенной – среди моих сородичей не было принято обсуждать интимные вещи настолько очевидно. А в голове зароились тревожные мысли:

– Я… я не хочу понести от него ребенка…

Она выпрямилась и заставила меня шагнуть мокрыми ногами на устланный тканью пол. Взяла кусок мягкой материи и вложила в руки – мол, вытирайся. Сама искала в тюке одежду, которая подошла бы мне размером.

– Все-таки ты глупая, Тали. Когда ты ему надоешь, он перережет тебе горло. Но если ты будешь носить его сына, то он даст тебе время хотя бы родить.

– Я не хочу понести от него! – повторила увереннее. – Можешь помочь хотя бы в этом? У наших знахарей есть трава…

– Ладно, – она выпрямилась. – У наших лекарей тоже есть подходящие снадобья. Но я сообщу об этом Крииту. И это сильно понизит твои шансы.

– Не пугай меня, Даара. Я в позапрошлой жизни разучилась бояться.

– Точно… будто подменили. Я начинаю верить в этих твоих… добрых духов. Надень это, я пока принесу тебе отвар.

Платье было коротко – до середины бедра, и велико. Даара дала свое, а она была выше и шире в плечах. Но целая чистая одежда сама по себе дарила чувство защищенности. Пока Даара отсутствовала, я могла бы попытаться сбежать, но вокруг другие палатки, а дальше – костры дозорных. Меня в лучшем случае убьют. И тогда я сама убью следующую сестру. Потому я не предприняла попытки, хоть предстоящее доводило до нервной дрожи.

Даара помогла расчесать длинные волосы, заплела их в косу – такую же, как была у нее. Потом отвела к шатру в центре лагеря: похожая на прочие, только отличающаяся цветом и размерами. Втолкнула внутрь.

Сын вождя сидел на лежанке и зажигал лампаду. Уже темнело, а для освещения такой большой палатки потребуется несколько источников света. Он взглянул на нас бегло и сразу вернулся к своему занятию.

– Та жертва, которую выбрала Тиирия? – поинтересовался равнодушно.

– Она, сын вождя.

– Я думал, она будет реветь, пока вся не изойдется.

– Сама удивляюсь. Возьми ее, Криит. Может, скрасит твою ночь. А может, поднимет настроение?

– Если ты хотела поднять мне настроение, Даара, то привела бы шамана – самого старого из тех, что живут.

Она вздохнула и прошла ближе. Села перед ним на колени. Я продолжала мяться возле входа. Даара забыла обо мне, а Криит моему присутствию вообще значения не придал.

– Сын вождя, пора определиться. Советники тоже считают, что дальше по побережью будут только мелкие рыбацкие поселки. Да и оттуда люди успели уйти. Это уже совсем не похоже на битву.

Он отставил лампаду и кивнул:

– Значит, нужно возвращаться на восток и присоединяться к другому отряду. Пора брать города и идти на столицу. А то их трусливый император сам встретить нас не выйдет.

– Я понимаю твои сомнения… но та мразь, убив Тиирию, не оставила нам другого выхода!

Я заговорила – и мой голос дребезжал от волнения:

– Я хорошо знаю эти места! Вы правы, дальше нет крупных поселений. Только рыбацкие семьи… они совсем не воины!

На самом деле я понятия не имела, что находится на западе. Если не ошибаюсь, то впереди большой рыбацкий поселок. И было бы очень неплохо, если бы этот отряд до него не дошел. Даара рассмеялась:

– Гляди-ка, даже трофейная подстилка на моей стороне! Посмотри на нее, Криит, она красива. Жаль будет такую красоту отдавать солдатам, если ты не захочешь взять. Ее зовут Тали.

Он улыбнулся ей совсем непонятной, почти мальчишеской улыбкой:

– Так жду, когда ты нас наедине оставишь.

Даара со звонким смехом прошмыгнула мимо. Я сжалась. Криит поднялся на ноги и стал от этого громадным. Шагнул вперед.

– Сними платье. Покажи, что под ним.

У меня задрожали руки. Я ухватила пальцами подол, но никак не могла заставить себя рвануть вверх. Криит задумчиво наклонил голову набок:

– То есть ты не умоляла Даару привести тебя сюда?

В нелепом вопросе прозвучало слишком многое! И я нервно усмехнулась:

– Умоляла? Сын вождя, мне дали множество вариантов: умереть от голода, быть изнасилованной толпой твоих солдат, дождаться шамана, чтобы сгореть на костре, или прийти к тебе.

Он снова улыбнулся:

– И что ты выбрала?

Захотелось расхохотаться ему в лицо – безумно, страшно, срывая глотку. Лишь бы он хотя бы от недоумения перестал улыбаться. Но яду я позволила проявиться только отголоском в тоне:

– Видишь ли, бес, каждый из вариантов был так заманчив… Но мне не дали подумать.

Он приблизился еще, я инстинктивно ссутулилась.