Тальяна Орлова: Стратегия оборотня (СИ)

Сны выводили из себя. Кажется, до недавнего времени я вообще снов не видела — ни приятных, ни кошмарных, а теперь прямо лавиной обрушились. Начиная с позапрошлой недели. Вначале я почти сразу просыпалась, но потом все равно долго не могла уснуть. Первый сон вообще толком не запомнился: белесая муть вокруг, никаких предметов или людей, лишь ощущение — он стоит за моей спиной. Мне не страшно, наоборот — спокойно и хорошо. Он стоит за моей спиной, а это значит, что мне ничего не грозит, я сильна, неуязвима, я почти бессмертна. Ему достаточно быть там, совсем рядом, чтобы подарить мне это ощущение. Осталось только обернуться и посмотреть на него. В первый раз я проснулась, едва только подумала об этом.

Но, похоже, психика способна адаптироваться. Во второй раз я проснулась чуть позже, и так время увеличивалось с каждым новым сновидением. Теперь я знала его лицо, успела услышать голос, даже начала привыкать. Но все равно рано или поздно просыпалась, а потом долго не могла прийти в себя.

Триш сказала, что это от гормонов — мол, сновидения с сексуальным подтекстом случаются с каждым. Она даже не подшучивала, чем окончательно убедила меня в нормальности происходящего. Потому я психовала только из-за того, что не могу выспаться. Но надо отдать должное моему подсознанию — оно потрясало воображение. Почему у него такие белые волосы, если я всегда предпочитала брюнетов? А у этого — неестественно светлые, будто крашеные или седые. Лицо красивое, но я много красивых лиц видала — выходил некий собирательный образ: прямой нос, тонкие губы, всегда готовые к усмешке, брови — к счастью, чуть темнее шевелюры. Возможно, я этот прототип видела в каком-нибудь из новомодных фильмов со всеми эффектами, создающими ощущение полного погружения. Вспомнить точно не могла, но это было лучшим объяснением, чем то, что мое подсознание из обрывков собрало именно такой облик воедино.

И, конечно, глаза. В его внешности, кроме ненормальной белизны волос, непременно должен был присутствовать изъян. Как будто именно он и завершал весь образ своей фантастической дисгармонией. На янтарных, с коричневыми вкрапинами, радужках зиял вертикальный зрачок, но он не вызывал ассоциации с кошками. Я почти неделю мучилась и не могла объяснить Триш, что не так с его глазами. А потом наткнулась в учебнике по древней зоологии на фотографию пресмыкающегося, которое называлось «крокодилом». Я от ужаса даже вскрикнул — один-в-один! Но Триш, когда поняла мои объяснения, рассмеялась и хлопнула по плечу. Да какая разница, какие именно глаза у моего несуществующего приятеля? И ведь правда… Все остальное в нем меня полностью устраивало. Когда я погружалась в сон, то забывала об оценке, анализе, всем этим заняться можно и позже, когда после буду мучиться от обязательной бессонницы. Что, впрочем, еженощно и происходило.

Сны выводили из себя, но сегодняшний просто выбил почву из-под ног. Я, как и всегда до сих пор, была обнажена. Он тоже. Плод моего подсознания уже часто касался меня — к этому я привыкла, но теперь в его движениях что-то изменилось. Они стали напористыми — я будто в реальности чувствовала, как он сжимает мою грудь, проводит рукой вниз, скользнув по внутренней стороне бедра.

— Я так сильно тебя хочу, Дая.

Он всегда называл меня по имени. Я не умела во сне ни напрягаться, ни сопротивляться. Особенно потому, что буквально все в нем очаровывало — ровно до тех пор, пока не проснусь. Более того, теперь я уже знала, что скоро меня вышвырнет. Сразу, как только я почувствую первые признаки возбуждения. Но этот раз затянулся. И только лишь по этой причине, от страха, что все вот-вот прекратится, сосредоточилась на мыслях:

— Как тебя зовут?

Глаза крокодила. Они могут не вызывать шока только во сне. Внимательные, застывшие. С коричневыми пятнами на янтарной радужке.

— Разве ты не знаешь моего имени?

— Я… забыла.

— Вспоминай.

Улыбка. Белозубая, открытая. Смущающая. Он никогда не целовал меня в губы, но часто касался щеки, шеи. И сейчас сразу опустил голову, прижимаясь ртом к плечу. Не как обычно, сегодня что-то изменилось. Я ощутила прикосновение к коже его языка, невольно выдала короткий стон — просто резкий выдох. Его ладони легли на талию и с силой сжали, притягивая к себе. Я даже не думала отстраняться, впервые касаясь грудью его груди. Безупречный. Хотелось бы никогда не просыпаться. Или хотя бы до того момента, когда я наконец-то смогу пальцами ощутить его мускулистые плечи, когда поцелую подтянутый живот. Когда наконец-то осмелюсь опустить взгляд ниже и увидеть его возбуждение. Сейчас я не сдержалась — сама сократила дистанцию и прижалась бедрами к нему. О, он был возбужден. Член — горячий, каменный — почти пульсировал.