Да только на край света сейчас она готова была с ним. Только бы с ним! Она еще где-то в глубине души изумлялась, как же так, что происходит, почему она едет черте куда? Она даже не вслушивалась, когда он называл адрес, ей было абсолютно все равно. Она должна была получить его, и как можно скорей! Они ехали на заднем сиденье и сидели оба прямо, как школьники, чуть ли не сложив ладошки на коленях, и оба одинаково старательно смотрели в окно, каждый в свою сторону. Иначе все могло бы произойти прямо тут, в салоне грязной «копейки», на глазах у изумленного водителя, решившего подзаработать, подвозя ночных праздных гуляк. Только Виктор все не выпускал ее руки, нервно водя большим пальцем по ее запястью, и это выдавало его нетерпение и наполняло Ирину душу радостью от того, что у него точно так же сносит крышу.
К счастью, ехали не очень долго. Виктор расплатился еще до того, как машина мягко затормозила у подъезда, потом они неловко выбрались из салона – он хотел выйти и открыть ей дверь, но она в свою очередь, не выпуская его руки, вышла первая и потянула его за собой. Почему-то они стояли у крыльца и смотрели машине вслед, пока та, мигнув огнями, не скрылась за поворотом.
Потом Виктор развернулся, достал ключи и открыл дверь в подъезд. Лифт ехал долго, очень медленно, и сгустившееся в нем напряжение стало почти осязаемым. Эта пауза давала время подумать, правильно ли то, что они собираются сделать, а Ира нервничала, что ему может прийти в голову, что они собираются сделать глупость, и не знала, что он в этот момент тоже боялся, что она одумается.
Ключи несколько раз звякнули у него в пальцах, руки слегка подрагивали, пока он отпирал дверь. Ира, заметив это, прижалась грудью к его спине, и ощутила, как у него перехватило дыхание.
Виктор открыл дверь, втащил ее в прихожую, и, не давая опомниться, сразу дальше, в комнату. Они упали на кровать, не зажигая света, не разговаривая, только целуясь, как ненормальные и яростно стаскивая друг с друга одежду.
***
Потом была ночь. Их первая, сумасшедшая, безудержная ночь, которых потом было так много! Она лишь удивлялась его неутомимости, ненасытности, необузданному желанию быть с ней снова и снова.
Ей казалось, что так не бывает, что у нее больше нет сил, что она не в состоянии пошевелить даже рукой, а он, должно быть, и вовсе не может двигаться. Ира никогда еще не испытывала такого накала страсти. Вообще, ей даже в голову не приходило, что могут быть ТАКИЕ ощущения и эмоции.
В перерывах они пили коньяк, курили ее сигареты (его куда-то делись и он никак не мог их найти), болтали обо всякой ерунде, как два старых добрых знакомых, будто это не они только что, пару минут назад умирали от безудержного наслаждения в объятиях друг друга.
Совсем незаметно наступило утро. Взошло солнце, и вовсю щебетали птицы, и на улице давно гудел обычный шум летнего выходного дня. Виктор, до этого рассказывавший ей, как прошлым летом они с друзьями ходили в поход в горы, вдруг замолчал на полуслове. Он сначала отстранился, а потом даже слегка оттолкнул ее, и молча уставился внимательным, тревожным взглядом.
– Ты чего? – не поняла Ира. – Что случилось?
Виктор сел, спустив ноги с кровати и повернувшись к ней спиной.
– Вить, ты чего? Что-то не так? – теперь в ее голосе звучало искреннее волнение.
Ей вспомнилось, как вечером он пулей вылетел из Светкиной ванной. Она была обескуражена и снова ощущала недоумение и неуверенность.
– Скажи, – глухо произнес он, голос немного вибрировал и сел, выдавая, как сильно он волнуется, – это часто с тобой бывает?
– Что? – не поняла Ирина.
– Ну… Вот так… Что ты встречаешь мужчину, который тебе нравится… Проводишь с ним ночь…
Вот теперь ей стало ясно! Ей одновременно стало обидно, от того, что посчитал ее такой легкодоступной, и приятно, от того, что он действительно очень сильно волновался.
– Нет, – спокойно ответила она, невольно натягивая одеяло, хотя до этого собственная нагота ничуть не смущала ее, – со мной такого вообще не бывает. До тебя у меня была пара парней… Одному я мотала нервы три месяца, другому – полгода.
– Да? – он повернулся к ней, лицо осветилось улыбкой.
– Да, – подтвердила она, дивясь такой резкой перемене в его настроении, – ты первый, от которого у меня так сорвало крышу!
На лице у Виктора отобразились одновременно гордость, радость и тревога.
– А много у тебя было… до меня?
Ира задумчиво разглядывала его. Странно, но бессонная ночь сделала его еще привлекательней: залегшие под глазами тени, основательно пробившаяся щетина, усталая складочка в уголках губ… он был одновременно мужественным и беззащитным.
Читать дальше