Инна Бурная - Элизиум – мой

– К чертям ваши дурацкие правила, – запальчиво рявкнула я. – Я вижу вокруг вас ауру! Цветную такую, а еще она живая и шевелится!

– Правда? – жадно ухватив меня за голову, хозяин заглянул мне в глаза, прищурившись и видя что-то такое, что мне недоступно. Надо полагать, пока недоступно. – Но-оль, ты все больше меня радуешь, малышка! Пожалуй, я не буду тебя сегодня ночью долго терзать в честь такой новости.

Я непонимающе расширила глаза, пытаясь освободиться из железного захвата. Застыла, охваченная волной боли, как я ясно видела теперь, направленной мысленным приказом мужчины. Один из завитков его ауры, холодного мятного цвета, впился в мое горло, причиняя мучения на грани выносимого.

– Что? – плотоядно ухмыльнулся мужчина. – Обязанности моих Жертв чрезвычайно широки, ты не в курсе? Ах да, я же немного подправил твои воспоминания, – мерзко захохотал он, напрочь убив этим все мое восхищение его внешностью.

– Два часа на тесты, потом тебя проводят в мои комнаты. И да, Ноль – я жду полного подчинения! Иначе придется поискать тебе более сговорчивую замену, а ты… сама знаешь, что тебя ждет, если я буду недоволен! Завывания твоих сокамерников покажутся тебе музыкой по сравнению с тем, что я буду делать с тобой.

Отшвырнув меня в сторону, как тряпку, этот гений-садист, насвистывая, вышел из лаборатории, всем своим видом окатывая меня волной презрения. Только в ауре на миг промелькнул и спрятался странный нежно-разноцветный всполох. Я бессильно опустилась на пол и с какой-то тихой обреченностью наконец позволила себе заплакать.

Глава 3

За пару суток я в полной мере осознала, что Элизиум – действительно рай для сумасшедших гениев, которым ученый разум с детства не давал покоя. Меня оттестировали и проанализировали на все, что может прийти в голову самому извращенному разуму. Порой казалось, что меня заживо разобрали на атомы и снова собрали – и так раз двести.

Наверное, единственный плюс в моем изменении – теперь я стала выносливее настолько, что даже эта двухдневная лабораторная пытка воспринималась организмом как обычная Охота, только на пределе возможностей. Кстати, как выяснилось, у моих новых возможностей предела как раз теперь и не будет. Как хорошо, что ТА ночь прошла совсем не по плану “господина” Даррена.

Тогда после ухода хозяина поплакать мне особо не дали: набежали его многочисленные помощники и слуги, быстренько скрутили и потащили на экзекуцию. К их чести, управились они часа за полтора максимум, сразу видно, что хозяин вымуштровал их по самое не хочу.

А дальше я пережила унизительное омовение, когда несколько пар рук профессионально меня облапали, убрали всю лишнюю, на их взгляд, растительность, вымыли, растерли, и – не выдали ничего из одежды! “Гарем отдыхает!” – со злостью фыркнула я, дрожа от прохлады. Меня с двух сторон взяли под руки и решительно проводили в покои “господина”. Такого подобострастного тона я давно не слышала.

“Чем своих людей этот “господин” награждает, интересно”, – думала я мрачно по дороге, с тоской ожидая очередного садистского времяпрепровождения. Бежать снова? Об этом я думать пока не осмеливалась – слишком хорошо мое тело усвоило те жуткие волны боли, которые мой теперешний хозяин так умело насылал.

“Нужно затаиться, показать, что я смирилась, немножко потерпеть – и ждать удачного случая”, – уговаривала я себя мысленно, стараясь, чтобы коленки не сильно дрожали от страха неизвестности, ожидающей меня впереди.

Массивные резные двери были гостеприимно распахнуты, прямо лицом к дверям в роскошном кресле сидел гений-ученый в расслабленной позе и наблюдал, как его помощники вводят меня. Против воли лицо мое заполыхало от осознания своей полной обнаженности, а значит – и беззащитности. Глаза хозяина торжествующе вспыхнули – он явно считывал мое настроение.

– Итак, Ноль, я обещал, что буду сегодня не так жесток к тебе, как обычно к своим Жертвам, – довольно протянул он, жестом указывая мне подойти к нему ближе и одновременно испаряя за двери своих приспешников.

– У меня есть имя, – сквозь зубы процедила я, пытаясь за дерзостью скрыть тот ужас, что нахлынул на меня при виде хищных багровых завитков, которыми была сейчас раскрашена аура мужчины. Багровый – цвет жестокости и мучений, перевела я для себя, и стала внутренне паниковать.

– Но-о-оль, девочка моя, что я слышу? Не поумнела за пару часов, да? – холодно протянул мужчина.

– Не судите по себе! – отпарировала я. – У меня есть имя – Даянира, и я не собираюсь следовать вашим идиотским требованиям, если того не желаю!