Люциан Бэйн - Осквернитель Соломон II (ЛП)

- Вместе. Всегда вместе, мы любим друг друга. Если ты не можешь, то не могу и я, ты понимаешь меня?! - он потребовал ответа, его губы все еще прижимались к ее уху. - Мы любим друг друга, и это значит - всегда быть вместе. Как одно целое. Как одно целое!

Он крепко зажмурился, пока сжимал ее в своих объятиях. Ее ногти впились в его шею, она задрожала всем телом.

- Я люблю тебя! - ее слова вырвались всхлипом, уступая место потоку рыданий. - Прости, - проговорила она, ее голос звучал несчастно и надломлено. - Я не знала. Я не знала, что полюблю тебя. Я не знала, что это будет так больно, я не хотела этого!

- Это не будет больно, - он напрягся, поглаживая ее спину. - Клянусь тебе.

Неистово вонзаясь ногтями в его кожу, она двинулась вниз по его плечам.

- Но это так! Это ранит! Сильнее, чем любая боль. Я не могу выносить этого! Я не желаю любить тебя, я не смогу вытерпеть этого! - закричала она, отталкивая его руки прочь.

- Хаос, прекрати, - умолял он, устремляясь в темноте к ней. - Нам нужно быть сильными. Вместе. Не сожалей о нашей любви, не смей делать этого.

- Я хочу ненавидеть тебя, - закричала она громче. - Я хочу ненавидеть тебя!

- Ты должна не ненавидеть меня, - прорычал он в этой беспросветной мгле, борясь с отчаянием. - Ты должна любить меня! - пробормотал он надломленным голосом.

Ее с новой силой охватили рыдания, пока постепенно не перешли в редкие всхлипывания, как у расстроенного ребенка.

- Я уже много страдала, - ответила она между рваными вздохами. - По правильным причинам. И я закончила подготовку, - продолжила она растеряно. - Я закончила свою подготовку, и больше в моей жизни не должно было быть столько страданий, - последние слова вырвались из нее пронзительным плачем. - Я не могу пережить новую боль и мучения... Только не это. Я недостаточно сильная. Я не могу преодолеть это испытание. Я не могу, я просто не могу, мне тааак жаль.

Соломон нащупал Хаос во тьме и крепко сжал в объятиях ее содрогающееся тело.

- Хорошо, все будет хорошо, - прошептал он, прижимая ее к себе. Как она может быть такой хорошей? Настолько красивой? На протяжении всей своей жизни она страдала от безмолвной боли, и все только для того, чтобы помочь остальным. Всем вокруг. И теперь настала его очередь испытывать страдания, которые она больше не могла принять, но желала вытерпеть ради него. Всегда готова пойти на жертву.

Он нежно погладил ее по спине, отказываясь думать о тех зверствах, что пришлось ей вынести ради якобы благого дела. Для того чтобы помочь.

- Я тебя люблю, Красавица, тебе это известно? Всю свою жизнь я ждал только тебя, - сказал он, подавляя нахлынувшие на него эмоции.

Он вспомнил время, не так давно, когда он бы ощутил чувство вины за сказанное, но он прекрасно знал, что его невеста, где бы она ни была сейчас, живая или мертвая, обязательно бы поняла его.

В кромешной тьме он приподнял ее лицо к своему и с всепоглощающей нежностью оставил поцелуй на ее губах. Она была единственной. Единственной женщиной, предназначенной ему судьбой. В это мгновение он четко ощущал истинное положение вещей, жесткое и опаляющее своей неизбежностью его изнутри. Даже если судьба связала их всего на неделю. Он уповал на то, чтобы это продлилось сотни лет, но сейчас он не был уверен в их будущем. Он был уверен лишь в мимолетном настоящем моменте.

Его наполнила крайняя необходимость узнать больше и так быстро, как только сможет. Мгновение спустя его настигло осознание. Оно снизошло на него в быстрой последовательной цепочке, словно иллюстрации картинок из книг, что вспыхивали в его сознании. То, как он встретил Хаос. Как Мастер расчетливо ввел ее в его жизнь. Как он обучал ее никогда не получать удовольствие, никогда не испытывать любви...

О, блять. Соломон ахнул и стиснул ее в объятиях сильнее. Этот ублюдок все просчитал. Он обдумал каждую мелочь, и, главным образом, ее любовь к нему и ее страдания от мысли, что она может потерять его.

Но почему? Почему Мастер был таким больным ублюдком? Почему он ненавидел ее настолько сильно, чтобы принудить сделать это?

- Можешь сделать кое-что для меня, Красавица? - он целовал ее лоб снова и снова. - Ты не могла бы рассказать мне кое-что, чтобы я мог понять? Чтобы я знал, как исправить все?

- Ты не сможешь ничего исправить, - проговорила она тихим голосом, наполненным отчаянием.

- Смогу, - он постарался придать своим словам твердость, а затем ласково погладил ее по волосам, обрамляющим лицо. - Мне это по силам, именно поэтому я здесь, помнишь? Очень важно, чтобы ты тоже помнила это. Послушай меня, - проговорил он громче, заставляя ее сосредоточиться. - Сейчас не время сдаваться, ты меня слышишь? Как долго тебя готовили к этому?