Крисия Ковальски - Ванильная девочка

– Я в душ, а когда вернусь, ты должна раздетая стоять на коленях и ждать меня, – произнёс он, не оборачиваясь.

Но, конечно, когда Марат вернулся, девушка всё так же продолжала сидеть, забившись в угол дивана, обхватив себя руками за плечи и дрожать. И он, ничего не спрашивая и не уточняя, подхватил её сильными руками и поднял на ноги. Она испуганно, потерянно, как маленький ребёнок, смотрела на мужчину, обнажённого, прикрытого одним лишь полотенцем на бёдрах. На его чёрных чуть вьющихся волосах блестели капли воды, и на груди, покрытой чёрной порослью, тоже была влага. Лиля вдохнула воздух, но выдохнуть не смогла, закрыла глаза, зажмурилась, как маленький испуганный ребёнок, боящийся темноты и наивно считающий, что, если закрыть глаза крепко-крепко, то все страхи исчезнут. Она вздрогнула, когда почувствовала, как его твёрдые горячие губы накрыли её вздрагивающие нежные губы. Его горячее дыхание смешалось с её прерывистыми поверхностными вдохами. Лиля приоткрыла глаза, и в миг всё закружилось, поплыло, закачалось, как – будто она оказалась на палубе корабля во время бури. И чтобы удержаться на ногах, не упасть, она обхватила руками его твёрдые сильные плечи. Он вмиг вжал её тело в своё, сильное и крепкое, а когда уже не осталось воздуха, чтобы дышать, Лиля открыла глаза и встретилась взглядом с его чёрными как бездна зрачками.

– Ты меня не послушалась, Снежинка, – услышала она его хриплый, но совсем не рассерженный голос.

– Да… – тихо выдохнула в ответ, так тихо, что сама себя едва расслышала. Но Марат понял, обхватил ладонями её лицо. Прикосновение его горячих сухих ладоней обжигало, клеймило. Лиля, не давая себе отчёта в своих действиях, интуитивно поддалась вперёд, навстречу к нему, он вжался в неё своим крепким большим и ещё влажным телом. Ещё секунда, и она в кольце его сильных рук, и ей хочется чувствовать его тепло и силу. Лиля не сопротивляется, когда его требовательные жадные руки стягивают вниз её узкое платье, нетерпеливо расстёгивая молнию на спине, срывая кружевной лифчик и впиваясь губами в её ставшим твёрдым сосок.

– Марат… – прошептала она протяжно, жалобно, не понимая сама, о чём так требовательно просит.

И он подхватил её ладонями под ягодицы, опрокинул спиной на мягкий диван и широко раздвинул тонкие, обтянутые чёрными кружевными чулками, ноги. Лили не было стыдно, хотя, казалось бы, она должна его ощущать, но коленки сами интуитивно обвили его спину, тело выгнулось дугой навстречу его телу. И девушка застонала от невыносимого чувства, от непонятного желания и потребности ощущать жадные горячие прикосновения его рук. И когда она почувствовала, как его пальцы раздвинули тонкие складки между ног и вторглись внутрь, она вцепилась в плечи Марата и замерла от неизвестного ранее ощущения. Он трогал её там, внутри, где никто, даже она сама, не трогала себя. Она смотрела в его чёрные глаза растерянно, испуганно, а он смотрел в её голубые глаза затуманенным пьяным взором.

– Ты такая узкая, Снежинка, – произнёс он прямо в её полураскрытые губы, – Ты так сильно сжимаешь мои пальцы…

Лиля только едва вздохнула в ответ, и его губы вмиг накрыли её рот, язык требовательно раздвинул губы и проник внутрь, жадно облизывая нёбо. И в этот же момент девушка почувствовала, как его член входит в неё, медленно, осторожно, заполняя и растягивая её изнутри. Лиля застонала от неприятных болевых ощущений, но Марат понял её стоны по-своему и начал двигаться внутри её тела быстрее и ритмичней. Он с такой силой сжимал ладонями её тело, что на нежной бледной коже оставались синяки, его язык яростно вдалбливался вглубь её рта, а Лиля с болью принимала его в себя. И в этот момент она забыла, каким образом пришла к нему, забыла для чего и зачем, она знала только одно – он, Марат, друг её детства, на ней, в ней, любит её как женщину. Впервые, как женщину… Она терпеливо сносила разрывающую её внутри боль, которая огнём жгла растянутую воспалённую промежность, но не могла отвести взгляда от его глаз, отстраниться от его рук и губ…

– Ты плачешь… – услышала она его хриплый голос, когда он, излившись в её лоно обильной горячей струёй, вышел из неё. Лиля моргнула, стряхивая с тяжёлых от влаги ресниц слёзы, её нежные губы дрогнули в улыбке. Она крепче прижалась к нему и задрожала. Так они лежали долго, его ладонь гладила её светлые разметавшиеся волосы, а её маленькие ладошки упирались в его широкую твёрдую грудь. Наконец, Марат отстранился и приподнялся, а затем резко снова развёл её ноги и произнёс с недоумением: