Крисия Ковальски - Ванильная девочка

Вскоре приятели Марата засобирались в сауну, Лиля слышала, как тот самый полноватый мужчина звонил по своему мобильнику и заказывал пару девочек, называл адрес.

– Марат, ты с нами? Ты же хотел? – спросил один из приятелей.

– Хотел, но не пойду же я туда с Лилей. Мы домой. До завтра, – коротко бросил он, поднимаясь. Лиля последовала за ним к выходу из ресторана. На крыльце мужчины ещё шумно и долго прощались, а Лиля стояла чуть поодаль и терпеливо ждала, поёживаясь от холода. Хотелось в тепло и спать. Но нужно дождаться Марата. Возможно, он довезёт её до дома. Марат вскоре подошёл, снял пиджак, накинул на плечи девушки, подвёл её к своей машине и открыл перед ней дверцу. Лиля забралась внутрь, где было уютно-тепло в полумраке, а сидения такие мягкие, что захотелось уснуть прямо на них. Марат сел рядом и отдал распоряжение шофёру:

– В загородный дом.

Лиля встрепенулась, открыла уже слипающиеся глаза и протестующе сказала:

– Нет, Марат, отвези меня домой. Это не очень далеко, второй микрорайон.

– Лиля, а ты не забыла, что я купил тебя на всю ночь? – последовал неожиданный хлёсткий ответ.

Когда подъехали к загородному дому, огороженному высокой стеной, сердце Лили опять ухнуло вниз. Она вышла из машины опять на негнущихся ногах, опираясь на сильную руку Марата, протянутую ей. Они прошли по тропинке, выложенной плиткой. И стук её каблучком эхом отдавался в тишине зловещего ночного сада. Впрочем, Лиле всё сейчас казалось зловещим – и тёмный сад, и глаза Марата, тоже тёмные, как эта ночь, и незнакомый дом, и охранник в чёрном костюме с рацией, открывший ворота для их машины. Они прошли в дом, и Лиля, всё ещё кутающаяся в пиджак Марата, пахнущий едва уловимым ароматом хвои и запахом дорогих сигарет, несмело остановилась у порога.

– Снежинка, проходи, снимай обувь. Ноги же устали, – произнёс он как радушный хозяин, включил подсветку, и комната замерцала красивым приглушённым светом. Лиля наблюдала, как мужчина расстёгивает запонки, снимает галстук и разувается. Она осторожно присела на корточки и начала расстёгивать ремешки на туфлях. Заметив, что Марат бросил на неё взгляд, опустила голову, чувствуя, как покрывается румянцем. Проклятое платье было настолько коротким, что, когда девушка присела, оно полностью оголило её ноги до трусиков. Лиля хотела быстро снять обувь, но не получилось. Пришлось повозиться с ремешками, потому что пальцы вдруг стали непослушными и словно одеревенели. Наконец, она сняла с ног туфли и сразу же поднялась, натянула подол на ноги. Ногам стало легче, намного легче. Они уже нестерпимо ныли и болели, когда Лиля шла из машины сюда.

– Иди сюда, – Марат похлопал ладонью по дивану, на котором сидел. И Лиля послушно приблизилась, села на край, крепко свела ноги вместе и опустила голову. Мужчина некоторое время молча рассматривал её, а потом протянул руку и провёл тыльной стороной ладони по её щеке, всё ещё пылающей от смущения. Лиля вздрогнула.

– Не бойся, – очень тихо произнёс его бархатный обволакивающий голос, – Или ты всех клиентов так боишься? А ещё по спец заказу работаешь, – теперь голос его стал насмешливым, – Или ты сразу приняла роль нижней, а, Снежинка? Ну, так мы ещё не играем. Смотри на меня.

Лиля подняла взгляд голубых испуганных глаз и посмотрела в лицо Марата.

– А у тебя глаза всё такие же, – вдруг неожиданно ласково произнёс он, – И цвет и выражение… Как тебе это удаётся, Снежинка?

– Удаётся… что?.. – дрожащими губами едва слышно пролепетала Лиля, еле жива от страха и сильного напряжения. Так и хотелось вскочить и убежать, даже без туфель этих проклятых… Или встретиться с Маратом не так… Не таким образом.

– Выражение глаз не менять, – объяснил Марат, – Как тогда в детстве, такое же наивное, открытое. Ты и врать-то не умела, Снежинка. Всегда взгляд прятала, когда нас ругали за проделки. Мы врали, а ты только глаза отводила, чтобы по ним ничего нельзя было прочитать. Помнишь?

– Помню… – тихо выдохнула Лиля.

– Вот и я не понимаю, как ты такой взгляд сохранила, шлюшка.

Лиля резко вздрогнула, как от удара кнута, и отвела взгляд, сжалась.

– На меня смотри, не разрешал глаза отводить, – слышит требовательный голос Марата. И подчиняется, снова смотрит на него. А в его глазах насмешка и ещё что-то злое, недоверчивое, от чего становится стыдно и мерзко на душе.

– Встань на колени, – произнёс он. Лиля непонимающе моргнула, её зрачки расширились. Она не пошевелилась. А Марат не настаивал, только внимательно смотрел на неё, как под микроскопом, изучающе. Наконец, сам поднялся и, расстёгивая на ходу рубашку, пошёл к двери.