Турана М. - Любовь твоя стала ядом

Одетый в модные джинсы, белоснежные кроссовки и красную толстовку, он казался иностранцем, таких парней я видела в американских подростковых фильмах. У нас не было телевизора, но когда я бывала у одноклассницы Аси в гостях, она включала кассету на видеопроигрывателе и мы смотрели фильмы, отправленные ее отцом из России. Мне казалось, что и сейчас я смотрю один из тех фильмов. Я с нескрываемым любопытством разглядывала и рассматривала его во все глаза. Парень это видел, он, наверное, привык к такому, потому, что ему совершенно не было до меня дела. Его взгляд был устремлен в мою сторону, но казалось, что он совершенно не замечает меня, словно я пустое место. Я же засмотрелась на него, и когда рядом с ним промелькнула чья-то тень, мне совершенно не хотелось отводить взгляд и отвлекаться на кого-то ещё. Но все же сделала это, потому что продолжать так пялиться на него уже давно вышло за все рамки приличия и мне срочно нужно было заняться чем – то другим.

Мой взгляд перешел на того, что находился рядом с ним. И я почувствовала настоящий, леденящий ужас. Там стоял точно такой же парень, как зеркальное отражение. В первую секунду мне подумалось, что я и не отводила взгляд, я зажмурилась, но открыв глаза все ещё видела двоих. Никакой ошибки быть не могло, это два абсолютно одинаковых человека. У них одинаковое лицо, рост, тело и даже одежда. Я так взволновалась, что у меня вспотели ладони, инстинктивно схватив маму за руку, сильно сжала ее в своей руке. Мне стало страшно.

Я не знала, что это, с чем я столкнулась? Разве так бывает? Почему они одинаковые?

Еще раз заглянула в лица парней, пытаясь найти отличия. На лице первого было все-то же выражение: полное безразличие к происходящему, но второй, он улыбался ехидной улыбкой, казалось, что он наслаждается моим замешательством.

– Диана, – мама одернула мою руку, – попрощайся с Амалей Акифовной мы уходим.

– До свидания. – тихо прошептала я, все ещё прибывая в шоке.

Мама повела меня за собой и я, бросив последний раз, взгляд на парней, поплелась за ней. Как только мы отошли на приличное расстояние от этих людей и места, я спросила маму:

– Мама, почему там два одинаковых мальчика, разве так может быть?

Но мама не отвечала, посмотрев на нее, я заметила, что она о чем – то задумалась и даже не слышала меня. Дернула ее руку, стараясь привлечь к себе внимание, но мама не реагировала. Ее лицо было хмурым и напряженным. Я решила, что спрошу ее об этом потом, когда она перестанет так хмурить брови. Но мама все молчала, думая о своем всю дорогу. И только, когда мы почти дошли до дома, она спросила: – Устала?

Я отрицательно покачала головой и повторила свой вопрос, пока мама опять не ушла в себя.

– Потому, что они близнецы, – коротко ответила она.

– А что такое близнецы? – это слово мне не о чем не говорило.

– Это когда у одной мамы двое детей рождаются в один день с разницей в несколько минут. Они бывают одинаковые, как эти мальчики, – пояснила она, открывая калитку и впуская меня во двор.

Я знала, что разговор у нас на этом закончен, но мое любопытство так и не было удовлетворенно, мне так хотелось узнать больше об этих людях. Так же я знала, что к маме лучше не приставать с вопросами. С тех самых пор ни с кем из них я не встречалась. И вот спустя четыре года эта женщина, которая в свое время уважительно разговаривала с моей мамой, стоит у нас во дворе в такое позднее время, пытаясь выгнать нас на улицу.

– Что случилось, Амалия? – раздался дрожащий голос бабушки, опираясь на костыль, она двигалась в сторону женщины, – Ты с ума сошла?

– Отлично! – женщина повернулась в сторону громоздкой машины, – они все на улице, в доме никого больше нет, сносите эту чертову хижину! – закричала она водителю, игнорируя бабушкины вопросы.

Машина закряхтела еще громче прежнего и стала надвигаться по направлению к дому.

В ужасе и с диким криком, вырвавшимся из груди, я бросилась вперед, чтобы перекрыть дорогу этой адской машине. Я не могла позволить ей снести единственный дом, который у меня был. Но чьи-то сильные руки схватили сзади и оттащили в сторону, освобождая путь для машины.

Меня удерживали, не давая возможности вырваться. Я билась в этих руках, как испуганный дикий зверек, все мое тело содрогалась пополам, а из глаз лились слезы, наблюдая за тем, как в считанные секунды от того, что являлось своим домом не осталось ничего. Лишь обломки, все было сравнено с землей.

Это казалось не реальным, не постижимым, дурным, страшным сном. Я молилась про себя, чтобы это был кошмар, так хотела проснуться, но больно ударившись об землю, поняла, что это жестокая, страшная действительность. Тот, кто удерживал меня, отбросил, швырнув об землю. Превозмогая боль, сквозь пелену слез, застилавших глаза, я обернулась, чтобы посмотреть на того, кто это сделал. Надомной возвышался один из двух близнецов, он изменился, стал выше, шире в плечах, одетый во все темное, он показался мне самим дьяволом, пожаловавшим из ада по мою душу. В его взгляде, устремленным на меня, читались ненависть и отвращение.