Из толпы показался худощавый юноша и поднялся на сцену.
– Ты готов познать новую утешительную истину? – спросил его Моисей.
Юноша неуверенно кивнул. Моисей достал из мешка тарелку, положил на пол, спустил с себя нижнюю одежду, присел и через некоторое время на глазах у удивлённой происходящим толпы на посуду плюхнулась Копра. Далее он вытащил стакан и наполнил Уриной.
– Ты сумасшедший! – сердито обозвал его юноша, – как можно есть говно? Давай уж тогда сначала ты.
– Возбраняется есть Копру свою и воспрещается пить Урину свою, – ответил Моисей. – Тебе нечего опасаться, просто попробуй.
– Шарлатан! – выкрикнули из толпы, – мерзкий обманщик!
В воздухе раздался свист, брошенный кем-то камень рассёк бровь Моисею. Спустя мгновения негодующая орава начала швырять в него всё, что подвернётся под руку, юноша выхватил стакан с Уриной и плеснул ему в покрасневшее от крови и разочарования лицо.
– Что ж вы люди – то делаете, нас осталось так мало! – причитал он, закрываясь от снарядов руками, – что ж вы творите, люди! Остановитесь! Если вы не будете это потреблять, то вы все умрёте!
– Мы и так умрём же, осёл! Проглотит нас наша армия с правительством! Иди спрячься лучше!
Люди тяжело вставали со своих мест и торопливо топали по направлению к выходу. Они намеревались побыстрее добраться до обесточенных и отрезанных от внешнего мира ветхих жилищ, чтобы смирно ожидать трагической участи. Внезапно, одна юная девушка, худая как скелет, резко остановилась, схватилась за живот, прокричала что-то невнятное и упала на пол. Изморённая женщина, видимо, её мать, метнулась к ней и приподняла ей голову.
– Помогите кто-нибудь! – побледнев, воскликнула она, – доченька моя, кто-нибудь, крошку хлеба, пожалуйста!
Люди стояли вокруг и искоса наблюдали за всей этой трагической картиной. Когда до них доходил её ищущий взгляд они виновато отворачивались.
Не раздумывая, Моисей схватил тарелку с Копрой, стакан с остатками жидкости и метнулся к умирающей.
– Стой! – рявкнула на него женщина, выставив перед собой руку открытой ладонью, – моя дочь не будет есть твоё говно!
– А ну с дороги! – оттолкнув несчастную мать, подступил к девушке странный проповедник.
Никто не остановил его. Он смазал Уриной губы девушки, после чего стало видать, как суетливо задвигались яблоки глаз под закрытыми веками.
– Вы видите?! – возгласил он, и ошеломлённая толпа плотно окружила их со всех сторон.
Моисей взял пригоршню Копры из тарелки, бережно приподнял голову девушки, её рот приоткрылся. Он немедля аккуратным движением послал в её пищеварительный тракт саму Сущность всего зримого, многомиллиардный по годам исход всего развития человечества, его высшую ступень – Копру.
Первую дозу организм исторгнул и на этом неприятном акте толпа возмутилась и снова начала недоброе роптание. Тем не менее лицо девушки порозовело и приняло живой цвет. Сохраняя молчание и внешнее спокойствие, Моисей резко поднял палец, дав понять, что всё под контролем. Её мать тряслась, как в горячке, выпучив покрасневшие от напряжения белки глаз. Она зажала себе рот ладонями и что-то причитала, что-то из тех мрачных времён, когда религией повсюду травили людей.
Удивительный спаситель уже вовсю закладывал девушке ломтики Копры и слегка помогал ей жевать, ласково гладя по шее, когда она проглатывала. Неожиданно девушка широко распахнула сияющие от здорового блеска глаза.
– Мама! – чуть не сорвавши голос прокричала она, отчего толпа дёрнулась. – Что стряслось?! Мне так хорошо!
– Ты жива! Доченька!
Они сердечно обнялись, а в это время Моисей с кроткою улыбкой и океанским приливом безграничного счастья внутри окидывал взором каждого и легонько кивал, как только глаза его встречались с другими.
– Ну что встали как вкопанные?! – не стерпев повисшего вокруг оцепенелого молчания, выкрикнул он, – ещё раз спрашиваю, разве вы не голодны?!.. Разве вы не хотите стать навсегда свободными?!… – Смущённые люди, потупив взоры, переминались с ноги на ногу и неловко переглядывались друг с другом. – Кто хочет освободиться и освободить своей Копрой других, снимайте штаны и творите новую историю! Посмотрите же на неё, она улыбается!
Моисей, мать и дочь крепко обнялись. Вскоре несколько тех, у кого было кое-что в утробах принялись робко испражняться во всё, что могло служить тарой или неким подобием посуды. После стадии изначального отторжения пошёл процесс принятия неведомой доселе пищи. Моисей, словно доктор в белом халате расхаживал среди своих пациентов, которые вмиг чудодейственным образом исцелились от душевных и телесных недугов. Он подбадривал их, хлопал по надплечью, обменивался приятными фразами и, конечно же, кормился вместе с ними.
Читать дальше