Джеки Бонати: Между Севером и Югом

– Ну как вы тут? Не скучно здесь? – спросил он, потягивая ягодный морс с пряностями и медом.

Все это время Оливер невольно следил за омегой, видя в его поведении больше от альфы. И окружающие так его воспринимали.

И ведь это можно было бы понять, будь тут все омеги такими, но нет же, остальные вели себя вполне привычно – кокетничали и не упускали возможность проявить свою слабость.

– Учитывая, как тут все ново для меня, едва ли может быть скучно, – улыбнулся он, глядя на Алана, – Вы очень умело разделами кабана. Часто приходилось это делать?

Алан кивнул, грея руки об кружку.

– Отец брал меня на охоту с самого детства и научил всему. Я умею охотиться и разделывать любого зверя, – сказал он.

– Хотите пойти со мной? Сейчас должна вернуться вторая группа, – предложил он.

– Пойдемте, – кивнул Оливер и последовал за ним.

Они как раз вернулись к импровизированному капищу, когда из леса появилась вторая группа, тоже с кабаном.

Конечно, их появление не было уже столь впечатляющим, но всё равно все обрадовались.

Алан выдал Оливеру винтовку.

– Если кабан бросится, стреляйте без промедления, – велел он, и они двинулись в лес, следуя тропками, проложенными охотниками. Оставалось еще две группы, в одной из которых был дед Алана, к ней они и направились, стараясь идти тихо. Где-то вдалеке послышался хруст веток и тяжелое дыхание, и Алан замер, вскинув руку чтобы и Оливер остановился. Тяжелый матерый кабан прошел всего в пяти метрах параллельно им.

Только получив ружье, Оливер понял, что не вполне правильно понял Алана, но отступать было поздно. Он весь подобрался, при этом чувствуя себя как никогда беспомощным, потому что природа альфы диктовала ему защищать омегу, но при этом он объективно понимал – если возникнет необходимость, защищать будут его.

Услышав хруст, он замер, кажется, даже дышать перестав.

– Его не надо убивать? – спросил он чуть ли не одними губами, чувствуя, что кабан вот-вот услышит стук его сердца.

Алан не успел ничего ответить, кабан вдруг бросился вперед, ломая ветви, и послышался возглас, охотников явно застали врасплох.

– Дедушка! – ахнул Алан и бросился туда, где слышались выстрелы и яростный визг кабана. Когда они выбежали на поляну, снег был забрызган кровью, кабан был в ярости, раненный, но полный сил. Он бросился на одного из альф и едва не поднял его на торчащие клыки, но тот успел откатиться. Алан видел, как его дедушка поскользнулся на крови и упал. Вскрикнув, омега ринулся наперерез, буквально закрывая собой деда и принимая удар клыков на винтовку. Клык пропорол ему руку, но тут раздались несколько выстрелов и туша обмякла, наваливаясь на него и деда за его спиной.

События стали развиваться так стремительно, что думать было уже некогда. Оливер кинулся следом, сжимая в руках ружье, но стрелять не спешил, все же понимая, что впереди люди.

Картина, которую они застали, была весьма пугающей. Но это, наверное, и подстегнуло альфу, особенно, когда кабан кинулся на дедушку Алана, а тот наперерез.

Оливер и не целился толком, но, не иначе как на адреналине попал кабану точнехонько в глаз, с потом уже вместе со всеми кинулся оттаскивать тушу.

Алана и его деда спасло, что упали они в мягкий, не смерзшийся снег, который принял их как подушка.

Алан первым делом принялся ощупывать деда и спрашивать в порядке ли он, не обращая внимания на распоротую руку. Дед отделался испугом, его усадили на снегоход и отпоили бренди.

– Больше не возьму тебя на охоту! – приговаривал Алан, пока остальные грузили кабанью тушу и собирались ехать в лагерь.

Уже в лагере остальные омеги, причитая, кинулись обрабатывать руку Алана. Рана была не столько глубокая, сколько длинная. Но, учитывая, что по такому поводу собирался почти весь город, врачи тоже были здесь, так что помощь омеге оказали быстро и усадили его поближе к огню – греться.

– Как вы? – спросил у него Оливер, о котором все забыли.

Едва ли кто-то вообще заметил его выстрел.

Алан улыбнулся ему, укутанный в куртку и плед, с забинтованной рукой и фляжкой бренди.

– Жить буду. Вы молодец, не испугались. Я должен поблагодарить вас, выстрел был отличный, – только он это сказал, как охотники, разделываюшие тушу, заметили меткий выстрел и поняли, кто уложил кабана в первую очередь. С той стороны стоял только Оливер. Так что к нему подошли все альфы, жали ему руку и хлопали по плечу, и принесли кружку горячего грога и первый кусок жареного мяса.