Виктор Улин - Исцеление

Только ущипнуть; насчет дальнейшего я иллюзий не строил.

Ведь даже сейчас, здоровый и нестарый, я ограничил контакты с женщинами до одного раза в неделю, и то не каждую.

На большее меня не хватало.

« Женским днем » у меня стала суббота, стоящая в центре выходных.

То есть позволяющая слегка аккумулироваться до и отдохнуть после.

Вероятно, такой график многим показался бы недостаточно интенсивным, но мне было не восемнадцать лет и даже не двадцать восемь.

В молодости, конечно, я предавался излишествам, да и после расставания с женой пустился во все тяжкие.

Но в последние годы все изменилось.

Я незаметно для себя устал от жизни.

Мне приходилось слишком интенсивно работать, чтобы конкурировать с молодыми, которые делали походя то, на что мне требовалось время. Меня поджимали снизу и давили сверху: директор фирмы был на десять лет моложе меня.

Разумеется, я был на порядок умнее недоучек с дипломами ВЭГУ, но борьба за себя – одного против всех – отжирала слишком много ресурсов.

На моем месте кто-то мог устроиться проще и спокойнее.

Но я не хотел жить « как-нибудь », я не видел причин, по которым не имею права жить лучше остального большинства.

Я знал, что по личным качествам превосхожу многих и не собирался этого скрывать.

Я любил хорошо поесть и недешево выпить, прилично одевался и даже в пекарню за горячим хлебом ездил на машине.

Кроме того, я до сих пор не оставил надежду вырваться из района, где во дворах гугочут немытые азиатские жены, и оказаться среди относительно приличных людей. Переезд в нормальное место с сохранением площади, к которой я привык, требовал существенной доплаты, поэтому я работал гораздо больше, чем было нужно для просто хорошей жизни.

В итоге одна женщина один раз через неделю оказалась оптимальным вариантом, выполняющим гигиеническую функцию, но не высасывающим лишнего.

И, кроме того, не слишком накладным в материальном аспекте.

Решение этой задачи при современном уровне информационно-коммуникативного пространства не составляло проблем, допускало разные варианты.

Я мог найти постоянную партнершу, причем какую угодно, на свой вкус.

От семейной, которой осточертели и муж и дети, до чистой « чайлдфри », которые стали появляться даже у нас.

Но после некоторых опытов я стал приверженцем секса на один раз.

Причем не из-за стремления к новизне; хотя новизна тоже когда-то входила в число приоритетов.

Корнем зла являлся общий быт, который убивает все, что дарит постель.

Идеальным был вариант, при котором с партнершей можно соединиться без воспоминаний о прошлом и дум о будущем, получить все возможное и дать в ответ еще больше – а потом отправить ее домой на такси, не заботясь о продуктах для ужина и выносе вечернего мусора, себе заказать пиццу по телефону.

Я очень любил женщин, по отношению к ним имел целый комплекс чувств.

Прежде всего, конечно, меня томило вожделение, рожденное потребностью тела.

Я никому этого не говорил – да и откровенничать было не с кем – но я вожделел почти всех женщин, попадающих в поле зрения.

Если желания не возникало, это означало лишь то, что в данный момент я болен или сверх меры удручен.

Не желал я только свою непосредственную начальницу, руководителя отдела продаж компании « СТС Урала » – лилейно тонкую тридцатитрехлетнюю, одинокую и бездетную, женщину по имени Ралина.

В школе со мной училась девчонка, которую звали так же, но она была башкиркой. Свое имя она ударяла на последнее « А » и страшно злилась, когда произношение перевирали.

У той РалинЫ были слишком широкие плечи и слишком маленькая грудь, но губы выглядели обещающе.

Однажды во время новогодней дискотеки, которая – за неимением иного места – проходила в спортзале, я ее поцеловал. Но идти со мной в физкультурную раздевалку РалинА отказалась, мы остались добрыми друзьями.

Начальницу называли с нажимом на « И », на башкирку она не походила, вообще казалась непонятно кем.

Как женщина она не могла не нравиться, но с ней обстояло проще: Ралина была лесбиянкой и в отношениях мы напоминали двух мужчин или двух женщин, а не потенциальных партнеров по сексу.

В мои юношеские времена еще звучали отголоски споров о дружбе между полами, в нынешнем возрасте я пришел к выводу, что таковая возможна, только если женщина – лесбиянка. Или если мужчина гей, чего я проверить не мог.

Наша « однополая дружба » была теплой: мы не только пили кофе в комнате отдыха, но иногда после работы я подвозил Ралину домой, поднимался к ней и пил чай.