Оля Лэй - Любовь по сценарию

– Понятно, – кивнула юная леди Ландеваль. – И что ты намерена делать?

– Как что? – Джоанна посмотрела на сестру, округлив глаза. – Конечно, приму его. В гостиной, с чаем и миссис Куинсберг. А потом, возможно, нам удастся прогуляться по саду вдвоем, – снова замечталась она. – Может, он даже поцелует меня, – весело рассмеявшись, Джоанна принялась кружиться.

Амелия наблюдала за влюбчивой и наивной кузиной со снисходительной улыбкой. Но разве могла она упрекать ее в романтичности, когда сама так явно испытывала необъяснимые чувства к едва знакомому герцогу? Но, боже, каким же он был манящим…*

– Стоп! Снято! – объявил режиссер.

Сегодня съемки начались с раннего утра, и Лиза остро ощущала нехватку сна. «Возможно, вечером удастся закончить немного пораньше», – с надеждой подумала она, желая поскорее вернуться домой и как следует выспаться.

– Лиза, Нэнси, вы можете быть свободны на два часа, – к актрисам подошла Вайолет. – Сейчас будем снимать сцену в поместье Готенгемов.

– Да, спасибо, – девушки кивнули и направились в комнату отдыха, радуясь продолжительному перерыву.

Том уже около получаса сидел в гримерной. Макияж, старинные смокинги, укладка волос – это занимало львиную долю подготовки к разным сценам.

Но он получал огромное удовольствие от участия в фильме, окутанном атмосферой девятнадцатого века. Ему нравились перевоплощения и изменения, которые он ощущал в себе, становясь герцогом Готенгемом. В детстве Том часто хотел оказаться в прошлом и увидеть жизнь лордов своими глазами, ощутить на себе все прелести пэрства. Ему хотелось быть одним из великих герцогов, о которых писал не один историк и литератор.

Актер наблюдал за последними приготовлениями к съемке сцены в кабинете герцога Готенгема и размышлял о сегодняшних картинах, которые будут сниматься позже. Ему необходимо набраться сил и терпения, чтобы сыграть любовь и страстное желание к сильной, но нежной, прекрасной Амелии Делорус, героине самоуверенной и грубой Лизы Карлтон.

– Свет! Камера! Мотор! Начали! – скомандовал режиссер, когда все было готово, и Том превратился в задумчивого и соблазнительного герцога.

* Джон Стюарт сидел за массивным столом красного дерева и перебирал накопившиеся бумаги. Внезапно его мысли вернулись к воспоминаниям о недавнем бале. «Вот уж не думал, что могу снова заинтересоваться кем-то настолько, что запомню цвет её глаз», – горько усмехнулся он собственной реакции на даму. Но отрицать это было глупо – он помнил прекрасные голубые глаза, которые, казалось, смотрели в самую душу, и ощущал легкий свежий запах лаванды, что исходил от юной герцогини Ландеваль.

– Амелия… – задумчиво произнес Джон. – Что же в тебе такого, Амелия Делорус? – он прищурил глаза, будто затевал хитрый план по захвату девичьего сердца. Герцог повернул голову к окну, на губах его играла таинственная улыбка.

– Да, – тихо прошептал мужчина, но неожиданный стук в дверь вывел его из задумчивости.– Войдите, – сказал он.

Дверь медленно открылась, и в комнату вошла его матушка, вдовствующая герцогиня Готенгем.

– Джон, мне нужно с тобой поговорить, – осторожно начала она, присаживаясь в мягкое кресло напротив стола.

– Я слушаю, мама, – со вздохом ответил герцог, понимая, что она снова будет просить его образумиться и жениться на Хелен Милдред, графине Грантемской. По мнению матери это был «выгодный брак, да и графиня весьма неплоха собой».

– Леди Амелия, к вам посетитель, – объявил Хинли, дворецкий, застав её в гостиной. Они с матушкой пили послеполуденный чай и говорили о предстоящем вечере.

– Посетитель? Но я никого не жду, – она удивленно посмотрела на мать. – Кто бы это мог быть?

– Джон Стюарт, герцог Готенгем, – объявил Хинли, взяв у вошедшего шляпу с тростью, и вышел из комнаты.

– Добрый день, миледи, – учтиво поклонился герцог. – Надеюсь, я не потревожил вас и не отвлек от важных занятий. Прошу простить мое невежество, у меня совсем не было времени сообщить вам о своем визите, – обратился он к матери Амелии.

Герцогиня, если и была оскорблена или как-то задета его поступком, не подала виду, лишь медленно встала и вежливо склонила голову в ответ. Амелия же подскочила как ошпаренная и стояла не шелохнувшись. Его появление вызвало в ней панику. Сердце колотилось в груди, а щеки предательски пылали. Зачем он здесь? Для предложения выйти замуж или приватной встречи еще совсем рано, они встречались только один раз, на балу. Для визита, пожалуй, тоже рановато. Так что же ему было нужно?