Тина Ребер - Любовь не по сценарию

Как любил повторять мой отец: «Никогда не угадаешь, откуда ветер подует». Я привыкла считать это глупостью – очередной поговоркой, когда нам кажется, что мы не властны над судьбой.

Но с некоторых пор я осознала, что временами задувает ветер перемен, которому под силу зашвырнуть тебя в совершенно новый мир, и ты действительно не властна над тем, куда улетишь и как приземлишься.

Я всегда была вполне довольна своей жизнью – относительно несложной и предсказуемой, с намеком на душевные переживания, приносимые случайным легким ветерком. Несколько раз мать-природа метким ударом сшибала меня с ног, но мне всегда удавалось подняться.

Иногда я всерьез считала, что помыкаю погодой и не подпускаю к себе ужасные бури.

Так было до того дня, когда в мою дверь ворвался вихрь и унес меня прочь.

– Ой-ой, Тарин, сделай громче! – Обезумевшая Мэри воздела палец, продолжая другой рукой смешивать джин-тоник.

Ее внезапное возбуждение застало меня врасплох, и я подскочила. Поспешно схватив пульт от телевизора, я на ощупь прибавила громкость: передавали вечерние новости. Могла бы сразу догадаться. В последние дни Мэри, да и любая другая жительница города, считала единственной важной местной новостью отнюдь не распродажу обуви и даже не акции с «подарочными туфлями».

Нажав на клавишу пульта, я тут же поняла, что не надо было этого делать, но исправлять оплошность было слишком поздно. Ущерб уже был нанесен.

– Похоже, спятившие фанаты устроили еще одну пробку, – произнесла я со смешком, притворившись, будто меня это волнует.

На миг мне почудилось, что повторяют вчерашние известия. Камера показывала изрядную толпу возбужденных девиц, выстроившихся вдоль дороги, – опять . Они шпионили за съемочной группой, снимавшей фильм на одном из наших местных пляжей, и надеялись мельком увидеть «его» – опять .

Движение на Оушен-Вью-драйв почти застопорилось, и только эти девицы сновали между беспорядочно припаркованными автомобилями. Полиция изо всех сил старалась сдвинуть хаос на тротуар, невольно создавая еще больший беспорядок.

– Он обязательно обратит внимание на все их плакаты «Я люблю Райана», – закатывая глаза, пошутила я над этим абсурдом.

Из того, что я видела и слышала о нем, я предполагала, что ему нет никакого дела до этих мажорок и их детских знаков любви и обожания. И все же их поведение ставило меня в тупик. Что заставляет этих девиц – и даже взрослых женщин – тратить время на изготовление плакатов, а потом стоять с ними у оживленной магистрали? Они действительно думают, что в один прекрасный день он возьмет и притормозит?

– Дорогуша, этот плакат с моим именем, написанным светящимися розовыми буквами в окружении серебряных сердечек, – блестящий художественный образ моей жизни. Он оправдывает мое существование и жутко меня заводит. Пожалуйста… иди ко мне… сбежим вместе…

Я потянула Мэри за руку, прикидываясь «им».

У завсегдатаев, сидевших за барной стойкой, мои кривляния вызвали смех. Между тем девушки, которых интервьюировал телерепортер, заверещали еще громче. Я вновь направила пульт на телевизор и быстренько убавила громкость их оглушающих воплей, но лучше бы вообще переключить канал.

– Подожди секунду, я хочу посмотреть. – Мэри поспешно отобрала у меня пульт и уставилась на экран.

– А-а, смотри, вот он опять! – взвизгнула она.

Кое-кто из дам, сидевших за барной стойкой, привстал, чтобы лучше видеть происходившее.

– Эй, аккуратнее, – заметила я.

Мэри была настолько поглощена новостями, что уже лила водку мимо стакана.

– Черт, посмотрите на него. Он обалденный! – крикнула Трейси, одна из моих постоянных клиенток.

Бизнесмены за столиком близ телевизора шумно возмутились и велели мне переключиться на спортивный канал.

Я машинально бросила взгляд на экран, желая узнать, из-за чего сыр-бор, но успела увидеть лишь часть головы, уже скрывавшейся в автомобиле.