Константин Фрес - Мой самый любимый Лось

– Папины партнеры – это только папины партнеры, сам пусть с ними трахается…

План побега созрел в Голове Аньки тотчас же, как она поняла, откуда ветер дует, и под какими парусами к ней приплыл Лось. Ну его к четям собачьим! Просить у него вызвать такси, чтоб с комфортом добраться до дома, она не собиралась. Вообще ни о чем просить его не хотелось. Это все равно, что у Удава попросить мороженого. Он купил бы его, непременно купил, но вручил бы с такой физиономией, будто нагадил в этот вафельный стаканчик. Отвратительно. К тому же Анька не выносила собственной беспомощности, и ей легче было помереть, чем показать, ну хоть немного намекнуть Лосю, что она нуждается в его помощи.

– Благодетель, блин, – сурово пыхтела Анька, крадучись спускаясь по лестнице вниз и держа туфли как молотки, чтоб в случае нападения отбиться их острыми каблуками. – Спаситель, блин…

Шкаф с одеждой Анька нашла не сразу, путем тыка. Притом там она обнаружила не только остроносые щеголеватые ботинки сорок шестого размера, но и странные, уютные, мягкие, растоптанные до бесконечности угги. В каждый сапожок Анька могла запихать сразу две ноги, и совершенно не важно, как она надела бы эту обувь – правильно или задом наперед.

– Так, лыжи не трогаем, – решительно произнесла Анька, отодвигая в сторону надраенные до зеркального блеска ботинки Лося. – А то пришьет мне кражу, они ж поди дорогие, как крыло от самолета. А вот сапожки…

Помимо обуви Анька похитила у Лося совершенно необъятную куртку, которая висела на ней как простыня на пугале. Модная спортивная шапочка, сползающая на глаза, довершила образ.

– Доберусь до дома – верну, – грубо пообещала Анька, оглядывая тихий гостеприимный дом. -Адьёс, пупсик!

И она решительно вывалилась на мороз.

На воле было одиноко, морозно и здорово.

Анька, шмыгая покрасневшим носом, уверенно топала по дороге в сторону каких-то непримечательных серых домиков, оставляя позади лосиный ширкарный особняк. Со стороны он казался каким-то футуристическим домом прямиком из космической фантастики. Летающая тарелка. Впрочем, почему тарелка? Летающий куб. Призма. Белый фасад практически весь застеклен, так что солнце заливает комнаты почти полностью. Анька несколько раз обернулась, даже не столько ради того, чтоб убедиться, что сохатый не копытит за ней, а чтобы полюбоваться его хатой. Круто живут некоторые…

И погода – ему что, по спецзаказу зиму подвезли? Выписал снега из Антарктиды? Это сияющее зимнее морозное утро никак не походило на вчерашнюю серую Питерскую слякоть и липкую сырость, пробирающие трясучей дрожью до костей.

«Далеко вывез, – соображала Анька, рассматривая сосновый бор, тянущийся вдоль дороги, мелодично и звонко поскрипывающий на чуть заметном ветру. – До самого лосиного заповедника тащил, аж до сердца своей веселой фермы! Наверное, рассчитывал, что меня испугает то, что я далеко за городом, и я, такая, скисну, заплакаю, запричитаю. А он будет меня утешать, утешать, пока я не привыкну и пока у меня тоже лосиные рога не отрастут. Ну что же ты, папа! – укоризненно подумала Анька, обращаясь к родителю. На Лося злиться было бесполезно, он человек посторонний, с Анькиным темпераментом не знакомый, всего лишь покорный инструмент в руках заботливого папаши. – Мог бы и предупредить будущего зятька, что меня и открытый космос не испугает. Все равно домой потопаю».

Анька еще раз хмыкнула и подумала о том, что еще пару раз утешиться с Лосем она была бы не прочь. Лось утешал, зараза, правильно. Качественно так, зараза, утешал, уговаривал, находя нужный… темп речи, так, что у Аньки трусы намокли от одного воспоминания о лосиных аргументах.

Она вынуждена была остановиться и переждать острый приступ желания, приплясывая на месте и стискивая онемевшие от мороза дрожащие коленки, обтянутые капроновыми чулками. Нет, на морозе мокрые трусы -это совсем не подходящие ощущения. Скорей в тепло!

В Анькином клатче, переливающемся на ярком зимнем солнце как серебряная чешуя волшебной говорящей щуки, обнаружились деньги, документы и чьи-то сигареты. Телефон, разряженный в ноль, отыскался в кармане ее собственной куртки, поверх которой Анька нацепила лосиную шкуру. Трясущимися руками она пересчитала купюры, витиевато выматерилась, глядя на весело блестящий пластик карт. Куда тут, в лесу, вставлять эти карты?! Лосю в рот, и тянуть за уши, до полной выдачи наличности? Денег было мало, но… Должно хватить, чтобы заплатить попутке. Пусть только вывезут ее из этой сказки «Морозко»…