Константин Фрес - Мой самый любимый Лось

– Лось, ты лучший…

Анька глаз не может открыть; ее тело сейчас ленивое, двигаться не хочется от слова вообще. Она облизывает горячие губы и тотчас получает поцелуй – порцию необязательной, но такой сладкой ласки. Вот это странно вообще; случайные любовники не целуют так. Они вообще не целуют после того, как получили свое. После – это время для быстрых скользких фраз типа «а не пора ли тебе», «я вызову тебе такси», «увидимся еще». Но Лось молчал.

Он все приглаживал Анькины влажные волосы и целовал ее – словно и в самом деле был влюблен, словно любовался ее раскрасневшимся лицом, – и прихватывал ее губы своими, чтобы в Анькиной голове отпечаталось навсегда – это не игра и не притворство.

Он все еще был в ней. Его член все еще наполнял ее лоно, хотя Анька уже чувствовала, как крепкая плоть становится мягкой и не растягивает ее тело так волнующе, и это было, пожалуй, жаль. Анька была бы не прочь повторить все еще разок.

«Я как парк юрского периода, в пещере которого сдох последний динозавр», – попыталась по привычке поерничать Анька, но шутка не нашла отклика в ее душе. Вот конкретно сейчас над Лосем смеяться было не охота. И влипать в эту невероятную, сладкую нежность не хотелось, потому что потом придется отдирать себя с мясом, с болью, когда не захочется покидать его уютные объятья, когда подлый мозг поверит, что его руки, так умело дарящие тепло – это навсегда или, по крайней мере, взаправду.

– Ну все, – тихо произнесла Анька, изо всех сил стараясь смягчить свой голос и не допустить ни одной издевательской ноты, чтобы ненароком не обидеть Лося – вот же странная штука! – или Господа Бога, преподнесшего ей этого мужчину в качестве новогоднего подарка. – Мне правда было хорошо. Очень. Но пора и честь знать. Я снова в душ, и домой. Надеюсь, ты мне за воду счет не выставишь?

«Боженька, это был отличный Лось, самый классный секс и самый лучший Новый год в моей жизни! – казалось, Анька даже думает шепотом, чтобы не вспугнуть хрупкое совершенство этого дня. – Все было просто… отпадно. Ты лучший, Боженька. Спасибо. Вот за это – реально спасибо!»

– Домой? – переспросил Лось невозмутимо, не прекращая своих поцелуев. Его язык осторожно скользнул по ее губам, и Анька ощутила очередной прилив возбуждения. Вот так запросто, с полоборота – она снова хотела этого практически незнакомого человека, этого Лося. – Зачем тебе домой?

И Лось тоже хотел ее.

«О-о, – промелькнуло в голове у Аньки, – динозавр, кажись, ожил…»

– Жить я там буду, – сварливо ответила Анька, забывая свое искреннее желание не обижать Лося и стараясь не думать о том, что продолжение было бы очень кстати, и у нее появилась бы вполне законная причина целовать Лося, отвечать ему на его странную, такую трогательную нежность. В конце концов, он сам виноват, чего задает идиотские вопросы, поэтому заслужил порцию хамства. – Не тупи.

– А как же дети? – напомнил коварный Лось. – Ты мне их обещала.

Анька, до того блаженно млеющая в его руках, в изумлении распахнула глаза.

– Лось, – потрясенная, произнесла она, делая уверенные попытки выползти из-под мужчины, – ты, что ли, больной?! Упал, ударился головой? Какие дети?!

– Какие получатся, – резонно заметил Лось, внимательно глядя Аньке в лицо и не пуская ее.

– Лось, признайся: ты маньяк? Ты меня похитил, запрешь на своем ранчо и сделаешь инкубатором для твоих лосят?

Лось, как показалось Аньке, с досадой пожал мощными плечами.

– Я не запирал тебя, – ответил он и с неохотой отстранился от Аньки. – Двери открыты.

«Обиделся, что ли? Ну, надо же, какая тонкая душевная организация у лосей!» – сварливо подумала Анька, наблюдая, как Лось неспешно отыскивает свою распашонку.

Лось собрал свои вещи и неспешно вышел из комнаты, вероятно, направился в душ, и Анька осталась одна – в тишине, в своем колючем сопротивлении.

В «долго и счастливо» Анька не верила в принципе, а уж в любовь с первого взгляда и в желание Лося настрогать лосят с первой попавшейся смазливой девицей – тем более. Нет, ну серьезно? У Аньки даже не хватало слов, чтобы сформулировать всю глубину ее недоверия к создавшейся ситуации. Легче поверить в то, что Лось и правда маньяк, чем в то, что он поверил, что свалившаяся к нему на колени нетрезвая девица в порыве благодарности нарожает ему ребятишек.

«Бред какой-то!» – ругалась Анька, чувствуя, что у нее мозг закипает. Ей казалось, что она слышит гаденькое лосиное хихикание, но от одного воспоминания непроницаемого лица Лося у нее рвались все шаблоны. То есть, он ее троллит? Издевается над ней, шутит? А где тогда смех, и вообще в каком месте смеяться?!