Фанни Монтана - Цветы в небе

На святое дрочишь, бестолочь!

Заправляю свёрнутый плоский парашют в камеру, зачековываю стропы… Укладываю всё это хозяйство в камеру ранца, зачековываю… Красота, идеально! Отлично, Роман Иваныч, как всегда.

– Интересная всё же у тебя работа – один сплошной ходячий секс.

Дылда озабоченный.

– Еськ, ты так и будешь везде за мной до вечера таскаться?

– Ты правильно понимаешь, – мурлычет борзота повелительно.

– А ты знаешь, что о нас здесь уже болтают?

– О. Я тебя даже трахнуть не успел, а уже болтают?

Меня в очередной раз передёргивает так, что аж подпрыгиваю. Бедное моё сознание напоминает тихий женский монастырь, в который вламывается голый мужик с эрегированным половым хуем наперевес и начинает гоняться за монашками. Одни почтенные дамы визжат от ужаса и просят господа лишить их зрения, другие валятся без чувств – а посреди этого бардака стоит настоятельница и только руками разводит «ну обомлеть теперь!»

– Тебе лет-то сколько, дитя? Трахаться он тут собрался…

– Боишься, что начнут болтать, что ты педофил? Мне девятнадцать полных, Еськин. Так что вполне могу себе тебя позволить.

– Балбес. Болтают, что ты мой внебрачный сын, ясно тебе?

– Чи-и-и-во-о-о?!

– Таво! Ты в курсе, что у нас глаза похожие?

– Ну да, прикольно же!

– Мне вообще ни разу не прикольно, Еська. Не хватало, чтобы до твоего настоящего отца слухи доползли.

– Ха. Ну, к инцесту я и сам пока морально не готов.

– В общем так – без отрицательного ДНК-теста ко мне даже не подходи.

Еська зыркает на меня глазами и утыкается в телефон.

– Есть вариант. Я сейчас смотаюсь за набором для образца, вечером всё сделаем, прямо здесь, результаты будут уже завтра. Устроит тебя такое? Еськин… С тобой всё нормально?

Со мной ничего не нормально. Грёбаное дежавю наваливается, вспарывая сердце ровно по старому зарубцованному шраму. Одна из вещей, о которых хочется забыть. Навсегда. Хорошо… Я всё сделаю, лишь бы эта лютая дичь быстрее закончилась.

Почти ночью мой телефон высвистывает сообщением с неизвестного номера: «Сдал образцы в лабораторию. Не боись, анонимно.»

И ещё одно, спустя час: «Еськин, а я вспоминал, как ты укладываешь парашют. Представил тебя голым. Круто подрочил!»

Блядь, телефон всё же придётся сжечь.

Четверг. Малозагруженный день перед более оживлённой пятницей. Но с утра великолепный сюрприз в виде двух совершенно очаровательных девушек-близняшек. Они отмечают день рождения – в первый подъём идёт старшая; во второй, символично – младшенькая. И обе со мной.

Маленькие, хрупкие, мило смущаются и звонко смеются над дежурными шутками. Я влюбился! Специально для них я особо стараюсь искриться праздничным шампанским и познакомить девочек с небом в самом нежном и восторженном настроении.

– О, Ромео наш идёт, мужики! – Дмитрич макает в очередной чай многострадальный пакетик. – Сияет как медный грош! Хороши девчата, ничего не скажешь. Вот бы такие за тобой бегали, а не твой Еська, а? Ха-ха-ха!

Пропускаю «твоего Еську» мимо ушей. Показываю «живую» фоточку, которую сделал наш оператор на мой телефон. Моя счастливая морда по центру, и две прелестные крошки синхронно целуют меня в щёки с обеих сторон.

Мужики завистливо крякают, разглядывая девчонок. Наш Ванечка, красавчик и пошляк, не может не отметиться:

– Встречался Роман Иваныч как-то с близняшками. Я его спрашиваю – и как же ты их различаешь? А он мне – да легко! У Настеньки глаза зелёные, а у Валеры есть хуй!

От дружного и оглушительного мужичьего ржача стены ангара ощутимо вибрируют.

Мне всегда было любопытно, догадываются ли наши мужики, что я «не только по девочкам»? В лицо мне об этом никто не говорил, а всякие беззлобные намёки… это всего лишь намёки. Что болтают за спиной – даже знать не хочу.

Языком трындеть – не мешки ворочать.

Шутки глупые от меня, как горох, отскочат…

Беру у Дмитрича ключ и иду в каптёрку – мне сегодня понадобится скоростной парашют для очередного прыжка вторым страхующим инструктором у AFFника.

– Еськин…

О-о-о, а ведь всё так хорошо шло…

– Я тебе говорил без результатов не приходить?..

– Я с результатами.

Он говорит таким странным убитым голосом, что внутри нехорошо ёкает. Поворачиваюсь к нему.

– Еськин… По результатам мы с тобой… родные братья.

Я охуеваю. Елисей спокойно щёлкает телефоном перед моим лицом и говорит обычным тоном:

– Да расслабься, я пошутил. Но не заснять тебя не мог. Мы вообще ни в одном месте не родственники, хоть и глаза у нас довольно редкие, как я узнал.