Анна Владимирова - Его истинная

Мы вышли на станции «Парк Победы» и двинулись вдоль того самого заснеженного парка. Денек занимался на редкость ясный. Деревья стояли в снегу, исполосовав снежный покров до самого забора своими тенями. Спортивные пенсионеры уже вспарывали хрустящую корочку снега лыжами, гоняя уток на озерах… Тишь да гладь. И никому невдомек, что на этом самом месте была открытая «воронка» такой черни, что местные утки вполне могли оказаться вдвое старше тех пенсионеров.

– Ань, – отвлек меня Валера. – Глаза светиться начинают, успокойся.

– Черт, – я тряхнула головой и спрятала нос в шарф. Выдержка давала трещину, но это и понятно. Если бы не шапка, у меня бы еще и волосы дыбом торчали!

Гостиница «Россия» встретила привычно: умеренной суетой на входе, невидящими взглядами и иностранной речью. Только обычный лифт таких, как мы, здесь вез в необычное место…

Через пять минут подъема мы с Валерой вышли в светлом коридоре, залитом лучами утреннего солнца. Но, если бы в Питере сейчас и было пасмурно, здесь все равно было бы также светло. Далеко в утреннем мареве виднелся занесенный льдом и снегом залив. Панорамные окна открывали вид на город совершенно с другой высоты, нежели могла бы себе позволить гостиница «Россия». Весь наш этаж находился в отличном от привычного пространстве, которое было одновременно и безопасным, и создающим нужное впечатление.

Я помню, под каким впечатление была первый раз сама…

Это было восемь лет назад. Я приехала поступать в питерский мединститут, а вместо этого прямо с экзаменов меня отвезли сюда. Оказалось, что у меня – столь же редкий дар, сколь и паршивый. Таких, как я, среди ведов называли «психиками». Психики были редкостью, поэтому моим обучением большую часть времени занимался сам Магистр – Зул Вальдемарович – бессрочный ректор института ведов, а также верховный правитель Северного региона. Говорили, что я стала его любимицей, хотя не прикладывала к этому никаких усилий. И не питала никаких иллюзий.

Психики – незавидная одаренность. У нашего мира тоже есть душа, а соответственно – и душевное равновесие. Если представить душу мира в виде прозрачной пленки, то каждое событие в нем можно сравнить со взрывом. Маленькие, небольшие и… масштабные. Чем больше событие – тем сильнее колышется пленка. И такие, как я, это чувствуют. И могут восстанавливать.

Конечно, в заведомо опасные районы мы не суемся. Убийства, насилие, сборища негативно и воинственно настроенных людей, теракты – места всех этих происшествий начинают тянуть из нас силу, затягивая пробоину. На такие «задания» мы выезжаем с командой, как «Охотники за привидениями». И даже с мигалкой, если пробки.

Самое страшное – война. С войны психики могут не вернуться вовсе – все зависит от подготовленности и опыта. Для такого масштаба «пробоины» мы становимся своеобразной «заплаткой». Душа вытягивается из тела, и на этом «светлая» миссия психика заканчивается.

Каждого из нас могут в любой момент отправить «залатывать» какой-нибудь масштабный прорыв. Меня – совершенно точно с посмертной грамотой.

Простым людям кажется, что мирозданию все равно. У тебя горе, но солнце светит, а травка зеленеет. Но я знаю, что миру не все равно… Только, лучше бы не знать, насколько.

Коридоры института обычно никогда не пустовали. До сегодняшнего дня.

– Лер, что происходит?

Мне казалось, что все накопленные в отпуске силы сразу же меня и покинули. Конечно, «быть психиком» совсем не значит «быть психом»… Но нервные потрясения я переносила плохо.

– Успокойся, Ань, – друг взял меня за руку, не смотря на угрозу, – они здесь…

Внезапно пространство перед глазами крутанулось и выплюнуло нас возле кабинета Вальдымарыча. Вернее, меня одну.

– Лера! – крикнула я, озираясь, но дверь кабинета распахнулась, и на меня устремился знакомый пронзительный взгляд Магистра.

– Воржева… – Как много было сказано одним словом! Были тут и удивление, и досада, и восхищение. Только чем?

– Зул Вальдемарович… – только и успела пискнуть я, как он меня сцапал и втянул в пустующую приемную.

– Раздевайся…

– ЧТО?! – неожиданно отскочила я от него, как ошпаренная. С некоторых пор эта команда включала внутри режим экстренной эвакуации с места ее получения.

– Дубленку снимай, – сдвинул седые брови мужчина. Вообще, Магистр хоть и был в летах, но представительницы женского пола этого в упор не видели. Всегда одетый с иголочки, аккуратно стриженый, с короткой бородой, которая даже мне нравилась, хотя я была ярой противницей модного веяния их отращивать. И даже морщинки вокруг его глаз были лишь атрибутом харизмы, но никак не возраста.