Михаил Каюрин - 666 женщин Лешего

Никто не должен знать раньше времени, куда и зачем она отправилась. Это было главное правило его журналисткой деятельности.

К удивлению самой Сойкиной, Виктор Громов согласился сразу.

– Когда выступаем? – спросил он, выслушав краткую информацию о цели и продолжительности похода.

– Хоть сейчас, – радостно улыбнулась Фелиция. – Я птица вольная. В любой момент могу взмахнуть крылом и взмыть в небеса.

– Тогда завтра с восходом солнца жду тебя на причале, – будничным голосом отозвался егерь. – Сегодня нужно затовариться продуктами. Не лишним был бы ваш аванс, госпожа Сойкина.

– О, да, конечно! – воскликнула Фелиция и, достав из кошелька несколько крупных купюр, протянула их егерю. – Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы закупить не только хлеб и колбасу?

– Вполне, – согласился Виктор, поняв с полуслова о том, что следовало закупить. Сложенные пополам денежные знаки без промедления перекочевали в карман его старых выцветших джинсов.

– Смотри не опаздывай, птица вольная, – назидательно сказал он. – Не люблю ждать.

– Не беспокойся, Витя, я – дисциплинированный человек.

Утром, едва солнце сорвалось с острых вершин елей и выпучилось на краю неба, Фелиция появилась на берегу реки.

Егерь сидел уже в лодке и был готов к отплытию.

– Привет, Витюша, – бодро поприветствовала она. – Вовремя явилась? Не подвела?

– Доброго здравия, Фиса, – отозвался Громов почему-то мрачным голосом. – Пока претензий к тебе не имею. Но ничуть не сомневаюсь, что они появятся уже совсем скоро.

– Это почему же?

– У тебя на роду написано влипать в неприятные истории.

– Глупости говоришь, Громов. У каждого человека бывают стечения обстоятельств, которых миновать нельзя. И с тобой всякое может случиться. Ты тоже, как все грешные, не застрахован от случайных неприятностей.

– Не будем спорить – время покажет, – пробурчал егерь, взял у Сойкиной увесистый рюкзак, уложил его рядом со своим под скамейкой на корме.

– Усаживайся, непутёвая, поехали, – почему-то совсем неласково произнёс он и отвернулся к мотору, готовясь к запуску.

Фелиция хотела огрызнуться, поскольку не считала себя легкомысленной и беспутной, но в последний момент сдержалась, успев разглядеть хмурое лицо Громова.

«Не хватало ещё разозлить мужика на старте, – рассудила она и решила оставить егеря на некоторое время в покое. – Ссора нам сейчас совсем не нужна. Путь долог, успею ещё вонзить в него своё ядовитое жало».

Сойкина устроилась на сиденье посередине лодки спиной к Виктору и устремила свой взор вперёд.

Взревел мотор, нарушив утреннюю тишину, лодка медленно описала дугу и, набирая скорость, бойко устремилась вверх по течению.

Первые километры шли по реке в полном молчании.

Фелиция с любопытством смотрела по сторонам и восхищалась открывающимися перед ней пейзажами. Она неожиданно поймала себя

на мысли, что все её вылазки на природу, оказывается, можно посчитать на пальцах одной руки.

Её друзья предпочитали отмечать значимые события, как правило, в уютном ресторанчике, либо с шашлыками на чьей-нибудь даче. А вот пройти с десяток километров по дикой природе с рюкзаком за плечами, как ни странно, ни ей, ни её друзьям в голову не приходило.

Впрочем, и тематика её острых репортажей обычно была связана с городскими интригами. Жизнь охотников и лесорубов её никогда не интересовала, поскольку представлялась однообразной и скучной, лишённой духа романтики.

«Может быть, мой герой, вот также, как я сейчас, вдруг открыл для себя то, чего ранее не замечал? Открыл и, восхищённый первозданной природой, решил немного побыть у неё в гостях? – размышляла Фелиция. – А, побыв в неизведанном для себя мире, был настолько пленён его чарующей силой, что не смог противостоять? Возможно такое?»

Она задумалась ненадолго, потом переключила мысли на егеря.

«Взять хотя бы того же Громова, – продолжила свои рассуждения журналистка. – Что заставляет этого человека каждый день проводить в тайге? Каким пряником этот урман заманивает его в непроходимые чащи? Надо бы спросить об этом из любопытства».

Заводить разговор при завывающем моторе, надрывая голосовые связки, вовсе не хотелось, однако, сказалась профессиональная привычка. Желание получить ответ сиюминутно, чтобы продолжить размышления уже в более узком направлении, перетянуло чашу весов. Инстинкт журналиста получать информацию, не откладывая на потом, сработал автоматически.