Лина Манило - Моя панацея

Закидываю руки за голову, смотрю на Павлика, слежу за каждым его долбаным вдохом.

– Я… я верну деньги! Я всё верну. Я немного успел потратить.

Тьфу ты. Аж противно, что он так быстро сдался. Победа над слабым – так себе удовольствие.

– Конечно, вернёшь. Ещё как вернёшь. Сотрудничать со следствием полезно.

– Со след… со следствием? – пугливо икает и снова рвётся, пытается освободиться.

– Боишься? Раньше надо было думать. Хотя… есть один вариант.

Подаюсь вперёд, хватаю Павлика за загривок и смотрю прямо в трусливые глазишки.

– Хочешь, отпущу? Хочешь?

Наши глаза совсем близко, я чувствую даже аромат его мятного дыхания и сладкого парфюма. Почти женского. Стоит чуть сильнее надавить морально, уссытся. Прямо здесь в штаны напрудит. Как же Инга вообще с ним жила? Как не видела, какое он ничтожество? Но никогда не поздно открывать глаза.

– Отпустите меня? Правда?

– Да, отпущу. Ты всё вернёшь, договоримся полюбовно. А, как тебе такой вариант, Павел? В обмен на одну маленькую услугу.

– Что… что нужно для этого сделать? – оживляется до лихорадочного радостного блеска в глазах. – Максим Викторович, я… я всё, что угодно сделаю! Что скажете! Всё!

Иди в задницу, думаю я. А на словах:

– Всё, что угодно? Действительно? А как насчёт Инги? Её отдашь?

– Куда её отдать? – таращит глаза, хлопает светлыми ресницами, а моя хватка на его тонкой шее слабеет. Ещё чего доброго, силы не рассчитаю и грохну.

– Мне. Отдашь её? Трахнуть твою жену хочу, сил нет. Нравится она мне. А? Она трахается со мной, ты – свободен. Ну?

Отстраняюсь. Держу дистанцию. Намеренно кажусь расслабленным. Подпираю подбородок кулаком, смотрю на Павлика, а в глазах того вроде как осмысленность появляется.

– Хотя нет, – хлопаю себя по лбу ладонью. Блефую, готовлюсь взять банк. – Ты, кажется, приличный мужик. Нет, погорячился я, не будешь ты этого делать. Жена всё-таки… не сможешь. Любишь ведь жену, наверное. Прости, старик, снимаю предложение.

Горестно вздыхаю, а внутри щёлкает невидимый таймер. Пять, четыре, три…

– Я согласен. Хорошо! Забирай её, – выкрикивает, глотая наживку. Попался всё-таки, упырёныш.

Эх, так предсказуемо. Аж скучно.

– Уверен? Не будешь против? Всё-таки секс твоей жены с другим мужчиной…

– Ты же выполнишь своё обещание? Отпустишь меня?!

– Господи, конечно! – говорю я и достаю из кармана телефон. – Вот сейчас только, подожди немного.

Павлик, вижу это, надеется. Нет, он даже уверен, что я выполню свою часть сделки. А я не тороплюсь его разочаровывать.

А когда через некоторое время его выводят из кабинета навстречу правосудию под руки, основательно перед этим приложив мордой об стол, орёт, что я подонок. Мразь. Непорядочная сволочь.

Наверное, так и есть. Только я никогда не прощаю промахов. Особенно таким подонкам.

За Максимом закрывается входная дверь. Громко. С хлопком отсекает меня от внешнего мира, ограничивает моё личное пространство стенами дома.

Максим уходит, даже не обернувшись, а я стираю с губ след его поцелуев. Не было этого, не было! Показалось. Это было сумасшествие, помутнение, безумие – что угодно. Моя распущенность – лишь реакция на стресс, мою растерянность, шок. Ничего больше.

Убеждаю себя в этом и будто бы легче становится. Надолго ли?

Меня не запирают в комнате, но запирают в доме. Но эта иллюзия свободы – мнимая. Слишком призрачная, чтобы поверить в неё. Больше чем уверена, на этот раз меня караулит кто-то надёжнее, чем Егор. Но у меня нет сил сбегать. Я слишком растеряна, слишком запуталась, чтобы отважиться на побег.

Оседаю на нижнюю ступеньку лестницы, обхватываю себя за плечи руками, думаю. Павлик нашёлся, значит. А куда… куда он терялся? Зачем?

Он меня… бросил? Ради чего? Ради кого?

Отматываю ленту памяти назад. Скурпулёзно, дотошно.

Шаг за шагом, словно на киноплёнке, передо мной возникает нить прошлого. На ней нанизаны бусины событий, успевших стрястись со мной за последние несколько дней. Их, оказывается, так много.

О некотрых думать неприятно. Чёрт, обо всех думать неприятно, но я хочу понять, что в моей жизни произошло. Отчего попала в этот капкан?

Накануне, перед этой катастрофой, я ездила к тётке. Она, как обычно, вылила на меня ведро помоев, но это дело привычное, на это я уже перестала обращать внимание. Обросла за двадцать шесть лет жизни бронёй. Меня сколько не было в городе? Всего несколько дней. Чёрт, я даже чемодан с собой не брала. Зачем? Тётка живёт далеко, и только на одну дорогу у меня ушло времени больше, чем я пробыла в городе детства. Да и не для долгих визитов туда ездила, по делу. Но это не суть важно.