Mel RedWolf - Цветы выжженных троп. Том II

– Посмотри, она такая красивая и так хорошо будет смотреться в аквариуме. Давай заведем рыыбоок, Лана

Ирен заулыбалась, протягивая варгу свою находку.

– Да заводи их сколько пожелаешь. В поместье все равно не будет больше Алиссии…

Пожала плечами варг, рассматривая гладь реки. Широкая, но по ту сторону зеленел берег и угадывался яркими волнами густорастущих трав. Только утром прежним Лана была по ту сторону берега, отдыхая в молодой траве. И свободная, как ветер, что играется в поле с пшеницей, шелестит листвой в кронах деревьев-великанов, но почему сейчас казалось, что это не так?

– Спасибо!

Ирен заулыбалась, собирая красивые раковины и камушки, правда потом поняла, что их ложить некуда и горочкой сложила на землю, понадеявшись не забыть забрать их, когда будут возвращаться. Варг обернулась к супруге, присматриваясь к знакомым чертам. А ведь раньше так Ирен выпрашивала отдых вместе. Зверюга мысленно усмехнулась. Ничего не меняется. Только Лана едва успела почувствовать колебание воздуха, как Карлин приложилась к плечу матери, заставив поежиться. Руки девушки обнимали сзади, а вот волевой подбородок бодал нерадиво плечо.

– К-Карлин! Ну чего ребячишься?!

Обернулась недовольно глава семьи под заливистый смех. Даже покрутившись с дочерью, Лана добилась всего лишь озорного теплого взгляда хвойных зеленых глаз.

– Пойдем скорее! Чего стоять пусто на одном месте?

И будто в довершение слов, Карлин даже ослабила хватку и позволила матери выпутаться из своих рук. Только взгляд зелёной красоты обратился к Ирен.

– Пойдем. Вода такая хорошая! Такая чистая и прохладная! Красота!

Восторженно воскликнула девушка, подбежав по песку, распуская его волнами золотых крупиц перед собой, к тихой речке. Руки варг опустила в воду, пропуская сквозь пальцы с искренним наслаждением и довольной улыбкой.

Лана вздохнув, обернулась к Ирен, протянула руку навстречу супруге.

– Пойдем, дорогая, Карлин не хочет ждать, а мы давно все не были так вместе.

– Карлин… мне очень жаль, что так получилось, и ты не видела её детства

Вампирша взяла супругу за руку, сильнее сжав ладонь и опустив взгляд к носкам своей обуви. Может и не надо было затрагивать эту тему, но Ирен осознала всю цену своего желания и цену поступка, ведь даже сейчас мать и дочь были уникально схожи, но далеки друг от друга. Видя это, Ирен очень хотела попросить прощения за то, что натворила тогда. С горяча, обиженная. Раненная вампирша, которой предпочли другую. Желание мести вполне ожидаемо охватило хищное создание, но потом она пожалела и не один раз. Так и теперь наконец решила попросить прощения за то, что натворила, пусть и считала до сих пор равноценным обменом.

– Лана, это единственное, о чем я сожалею. Единственное, за что хочу попросить у тебя прощения. Я лишила тебя этого, но, если ты все еще принимаешь меня, я хочу дать тебе что-нибудь взамен. Оно не вернет потерянного, но, возможно, облегчит твою ношу и печали.

Цепеш поднесла руку варга к губам, оставила на ней поцелуй и положила на свою щеку, прижимаясь к той. Тепло, как же приятно было ощущать её тепло. Просто рядом, ничего особенного, но это было так незабываемо, так по-особенному.

– А что ты хочешь этим? Дать мне новую возможность растить дитя полной счастливой семьей?

Оскалилась варг, продемонстрировав вместе с выразительным рокотом звериный оскал сорока ровных белоснежных зубов. Хищная бестия подалась вперед, опаляя кожу жаром дыхания, но задержавшись на миг, отстранилась с самым невинным и беззаботным видом. Даже руки выставила перед собой, показывая знак перемирия. Ирен не испугалась, не отстранилась. Она стояла там же, готовая и пощечину отхватить, как в тот день перед поездкой к Мари. Но ничего не последовало, а Лана и вовсе ушла. И как это понимать? Как прощение или горькую обиду?

Вампирша тяжело вздохнула, присев на берегу и наблюдая за тем, как играют в воде два самых близких варга. Варги, которые изменили её жизнь, образ мыслей, взгляды на жизнь. Да и вообще, варги и вампиры не были хорошими друзьями даже через столько лет, но Цепеш любила. Всем своим сердцем, которое могли считать черствым, или прогнившим, черным. Так тепло было лишь от вида беззаботных Карлин и её матери. Такой же прекрасной и пленяющей взгляд, а может и ставшей прекраснее за это время, на что и материнство повлиять могло. Губы Ирен расплывались в такой нежной улыбке, а налитые кровью глаза закрылись в умиротворении. Ирен могла быть с ними собой, вот так бездельничая, мечтательно вдыхая и выдыхая свежий воздух у реки, лёгкой и свободной.