Джина Шэй - Мой плохой босс

О чем я там мечтала? Что он уймет своего внутреннего мудака и даст мне отработать нормально? Что я его не угроблю за эти две недели?

Размечталась, Ирочка! Кажется, тебя сейчас собираются шантажировать.

Ну, что ж, у меня есть только одно оправдание. Эту войну начала не я.

Твою ж мать… Кто там жаловался на имидж Хмельницкой? Это был я? Беру свои слова назад. Верните мне мой синий чулок… Ту самую Хмельницкую, глядеть на которую со стояком было просто невозможно.

Вот как хотите, но верните её, мою скучную главную бухгалтершу в блузочке, застегнутой под горло. И уберите… это! Мне ж еще работать сегодня. Переговоры там переговаривать. Какие-то… Еще бы вспомнить какие.

У меня аж слова в горле встряли, до того неожиданным оказалось мне вот это явление.

Я пытаюсь сморгнуть это сексуальное видение, но Ирина никак не смаргивается. Так и стоит тут, режет глаза своими красными брючками в облипочку. И рабочее настроение смылось из головы почти без остатка, зато эрекция как у пацана лет этак шестнадцати.

Никогда в жизни я не чувствовал себя настолько быком, которого дразнили обычной красной тряпкой. И ведь работало же! Хотя сколько задниц передо мной вертелось, и в трусах, и без, казалось бы, чего я там не видел?

Где ж ты прятала этот свой прикид, Ирина Александровна? Выгуляй ты его раньше, вот так, как сейчас, с пиджачком на голых сиськах, я б тебе уже раз пятнадцать засадил.

Даже лифчика ведь не надела, стерва. Вот это – просто нокаут.

Но все-таки, какой же ходячий секс в яркой красной упаковочке.

– Миленький костюмчик, Ирина Александровна.

На губах сучки расползается наглая улыбка. Боже, что за губы. Кто дал ей такие красивые губы? Кто позволил мазать их настолько яркой помадой?

– Да, остальные ваши сотрудники, Антон Викторович, тоже оценили мою унылую персону, – хладнокровно откликается Хмельницкая, припоминая мне мои же слова на корпоративе. Эффектная подача. Жаль только – в молоко ушла. Совесть моя давно в коме, взывать к ней бесполезно.

Надо же, как обиделась. Все бы так обижались. Чтоб херак, и вместо снулой воблы на работу являлась секс-бомба.

А вот фраза про остальных сотрудников – это удар в поддых .

Её такую видели все? Вот эту ложбинку её декольте видели? И эти сексуальные лодыжки в туфлях на тонких черных шпильках? И эти вызывающие губы, в которые так и хочется членом толкнуться. Я очень сомневаюсь, что это только мне на ум пришло, а все остальные мужики в моей фирме смотрели на этот рот и думали о том, как им рабочий план выполнить.

Барьер, что отделяет меня от массового убийства моих же сотрудников, становится тонким, как картон.

Эта дрянь – моя! Что не ясно? Кому надо объяснить по буквам?

Хоть по всем рабочим чатам делай рассылку – не трогать сиськи Хмельницкой ни руками, ни глазами, ни даже мыслями, если боитесь вивисекции от гендиректора. А не боитесь – приходите лично – четвертую с удовольствием, а сиськи Хмельницкой все равно должны остаться неприкосновенными.

Вчера было лучше. Геныч сообщил мне, что к Хмельницкой не прикасался. Убедительно. После этого я проспал почти весь день. До этой дивной новости я сидел, и в мыслях у меня было одно порно, с Ириной в главной роли, и увы – со Смальковым вместо меня.

Никогда еще я так детально не планировал убийство партнера по бизнесу. И из-за кого? Из-за бабы? Бред же!

С утра мне показалось, что отлегло. Что надо просто формально поиметь Хмельницкую, напомнить наглой бухгалтерше её место, а сейчас…

Сейчас я понимаю – мне показалось. Совершенно точно показалось. Никакой формальностью я тут не обойдусь. Я буду трахать её, пока она подает признаки жизни…

– В нашей фирме действует строгий дресс-код, – педантично напоминаю я, – так что впредь лучше тебе соблюдать его, Ирина Александровна. Если ты не хочешь наказания .

Мое дело – предупредить. Я буду рад, если она вздумает бунтовать. Это будет её согласие на мои воспитательные действия. Хотя, не очень они у меня воспитательные, конечно…

– А мне казалось, что у вас есть мозги, Антон Викторович, – ехидно цедит Хмельницкая, не ведя и бровью на мои формулировки, – мне уже плевать, что там действует в вашей фирме. Что там у нас за нарушение дресс-кода? Штраф? Штрафуйте. Я отработаю две недели и свалю из этого крысятника. На свободу с чистой совестью и все такое.

Я опускаю глаза, разглядывая распечатку, которую Хмельницкая с собой принесла. Не обратил внимания «до» – декольте Ирины отняло у меня весь зрительный резерв.