Ева Мелоди - Дикий инстинкт

Что я и сделала. Отец уехал куда-то с Наташей. Может в ресторан или клуб, она это обожала.

Не понимаю, зачем вообще эта блондинистая стерва сюда приперлась. Действовать мне на нервы? Она так боится, что папочка ускользнет от нее?

Наверняка, даже не сомневаюсь.

Весь день я носа не показывала из своей комнаты. Бабушка заглянула вечером, сказала, что отца нет.

– Ты боишься его, дитя? Ты уже взрослая и не обязана делать все что он прикажет. Он слишком строг с тобой. Если у тебя нет потребности посещать церковь, так ему и скажи. Я поддержу.

Но я не хотела подставлять под удар бабушку. Потому что отец содержал ее. Довольно скупо содержал, учитывая его состояние. И все же…

– Я не боюсь, бабуль. Просто не очень хорошо себя чувствую. Наверное, перед критическими днями…

– О, твоя мама тоже очень страдала в эти дни.

Успокоив таким образом бабулю, остаюсь в комнате, пытаюсь увлечься романом Дэна Брауна. Обычно мне всегда это с легкостью удавалось…

Час ночи. А сон никак не приходит…

Не в силах вынести это, встаю с кровати. В такие моменты мое любимое снотворное – это телевизор. Включаю канал путешествий и немного помечтав быстро отрубаюсь.

Путешествия – моя мечта. Есть множество мест, где я хочу побывать. Давно об этом мечтаю, но отец не отпускает от себя…

Вдруг слышу шум на улице. Я думала отец и Наташа давно вернулись, слышала их голоса и машину во дворе видела…

Лай соседской собаки…

Прохожу по мягкому линялому ковру, открываю дверь и выглядываю в коридор. Тишина.

Спускаюсь на первый этаж, по узкому коридору к главной лестнице, ведущей в гостиную.

И тут мне мерещится резко промелькнувшая в большом оконном проеме тень.

Замираю, от неожиданности прикусываю губу и едва не вскрикиваю.

Это вор?

Сердце бьется так громко, что стук отдается в ушах.

А вдруг на жизнь отца снова покушаются?

Такое было однажды, подложили бомбу в его машину.

Правда я тогда совсем маленькой была, лет десять…

Но хорошо запомнила крайне напряженную атмосферу в доме, телохранители на каждом шагу…

Мне очень страшно, но я открываю входную дверь и выхожу на крыльцо. Оглядываюсь по сторонам…

Нет, конечно же это мое не в меру разыгравшееся воображение…

– Что с тобой такое, Милена, ты ничего не ешь, под глазами круги, – недовольно спрашивает отец за завтраком.

– Дорогая, зайди ко мне чуть позже, у меня есть отличный тональник…

Наташа смотрит на меня ехидно ухмыляясь. – Наверное это вчерашняя проповедь на бедняжку так сильно подействовала. Твоя дочь очень набожна, Анзельм.

– Огромное спасибо, дорогая. Обязательно зайду, – посылаю ей кривую улыбку и неловко беру нож и вилку.

Через силу заставляю себя глотать пищу, ужасно злясь на себя. Потому что слова Наташи разбуди вулкан внутри меня. В голову безжалостно хлынули непрошеные воспоминания о греховно‑сладостных ощущениях в исповедальне. Ужасаюсь тому, в какую бесстыдную распутницу превратилась за пару минут в объятиях порочного священника.

Презираю себя за это, ненавижу…

Если бы только испытанное мной было неприятно, отвратительно.

Отец обожал читать мне лекции о целомудрии, начиная с двенадцати лет. Я их ненавидела и находила крайне унизительными. Было обидно, что отец словно боится, как бы во мне не сказалась наследственность. Ведь он рассказал мне и то, что моя мама изменила ему. И не раз… И что погибла она именно из-за своей неразборчивости… один из любовников переборщил с дозой героина.

Мне не хотелось верить в такое. Неужели мама, которую я едва помнила, вела беспорядочную жизнь?

Но случай в исповедальне показал, что и я довольно развратна…

Я готова была пойти за тем священником хоть на край света. Если бы он не остановился

Кое‑как справившись с завтраком, откладываю нож и вилку и встаю из-за стола.

– Мы улетаем вечером, – говорит отец, и я чувствую облегчение.

– Я хотела поговорить с тобой после завтрака.

– Тогда пойдем прямо сейчас. Потом у нас прогулка с Наташей.

– Да, конечно.

Закрывшись в кабинете говорю о ремонте. Касаемо бабули отец очень прижимист, что неудивительно, ведь она мать изменившей ему женщины. Скандально погибшей. Но мне удается получить чек.

Теперь остается только обналичить его и уговорить бабушку. Она терпеть не может перемены.

Проводив отца, звоню Агнешке.

– Я свободна, – произношу наше с ней кодовое слово.

– Отлично! Я как раз собираюсь на вечеринку в один дом. Тебе понравится! – восклицает неугомонная Агнешка. Она из богатой семьи, залюбленный ребенок, правда родители часто отсутствуют, по роду деятельности много ездят по миру, оставляя дочь на попечении деда. Тот очень властный, и считает, что внучке нужна стабильность, а не бесконечные разъезды. Родители с ним не спорят. Поэтому, Агнешка рано стала самостоятельной. А еще она единственная кто может вить веревки из властного и очень богатого деда.